***

Мой любимый друг, не осталось на прозу сил, на стихи - едва, как найти слова, как сказать "прощай", или "навсегда", рассекающее, как плеть? Если я хочу тебя целовать, разве терапевт, или нейролептик, или роман мне поможет этого не хотеть? Ты подумай, ведь уже восемь лет я пишу тебе письма из каждой щели, куда ветер заносит меня, как щепку, меня, наглую малолетку, резко выросшую в апреле, когда мы с тобой переспали. Так храбрилась: "мне жизнь это не сломает, я построю карьеру, возьму жену, я покину страну, где жевали клевер, травились клеем, где торчат тополя по весне, как трупы, для меня будут медные трубы, мои слова твои губы заткнут, как пули". Восемь лет я счастлива не была, восемь лет мелькнули, как летний вечер. Восемь лет мне было укрыться нечем, восемь лет приносила тебе, как богу, вино и ром, обращала к тебе все речи, а теперь из груди, сквозь плоть мою, напролом, рвётся то, что ничто уже не излечит.