Красное-красное, синее, черное,
Желтое, вечное, бедное, спорное.
Все сплелось ярко-эпилептическом свитере,
Полном узоров культурных различий,
Сведенных в единый органный постшум
Ладоней ребенка.
Здесь сто рукавов на один воротник,
Но руки проходят сквозь рваные швы,
А шея осталась в прядильной петле,
И тело разделит мешок безразмерный
Для мертвых и проклятых постмодернистов,
Поющих романсы о сверхчеловеке,
Пока их сгребает проправый уклон
Из пуговиц свитера спутанных форм,
Где цвета маршируют по трупам квадратов,
А после пощаду молят у кубов,
Таких стройных и ровных, налево склонивших
Тщедушно-угрюмо-кровавый узор.
Красное-красное, к черту декодинг,
Где фатум напился из детерминизма,
Где в рамках культуры все красное сине-
Каштаново-бурое только в малине.
И только лишь в ней!
Петли условны, карманы размыты,
Цвета перешли от мазурки к хардбасу
На диско-арене суприм и матизма.
Не чувствую пульса под свитером новым,
Но слышу лишь красное-красное-красное...