3.серия
Ночной город, общественный транспорт, час-пик пронёсся, опустошая даже сидячие места в транспорте.
Моя конечная остановка будет ждать меня ещё минут сорок, и неспешный, часто останавливающийся трамвай растягивал обычно это время до космических величин, и главное, не понятно, откуда берётся эта тянучка ожидания.
Прикоснувшись лбом к стеклу окна, на какой-то миг я почувствовал, как голова вдавливается в неожиданно появившуюся мягкость стекла. Словно в подушку, в него стали проваливаться и мои мысли, в одном моём ухе мурлыкал плеер через наушник что-то не навязчивое и такое же тягучее. Всё как всегда, только я у окна…
В какой-то момент мысли завели меня в фантазию, где я старый дед, и там мне место уступает беременная девушка, явно на последнем месяце, да ещё с маленьким ребёнком годика два с половиной, максимум три, — просто у меня самого есть дети. В смысле, они у нас с женой, и эти наши дети побежали уступать всем место. Я начал понимать, что стоять в транспорте не так уж и плохо, стойкость, выносливость тренируешь после трудового дня. Ждёшь так день ото дня, год за годом, и вот ты уже дождался, когда тебе по-настоящему стали уступать место, ты краснеешь, смущаешься, говоришь, мол, нет-нет, да что вы, я не с ног валюсь, я просто валюсь с ног, —чувствуете разницу? И вообще я ещё ого-го, почти иго-го.
Раньше как было, вот сел ты первым в начале пути, сидишь и только и думаешь, кому бы место уступить, и так до места назначения можно думать, а претендентов нет. Потом стал отворачиваться, а то и вовсе делать вид, что сплю, а совесть грызёт: так ведь нельзя, ну что ты за человек? Или на зло себе уступишь какой-нибудь дамочке не глядя, не подумав, того и гляди в спину услышишь: «Чёй-то с молодой заигрывает, — или ещё кто постарше прозудит: — Вот у ней новый ухажёр появился, вон какой глаза выпученные, отворачивается на спасибо, даже и не смотрит в её сторону, специально! Там бывший не то пил безбожно, не то гонял как мог, тут, конечно, на абы кого от тоски женской бросишься». Или дедку какому: «Ты гляди, сам седой! Может ты из этих…» Городок-то у нас хоть и маленький, но продвинутый.
А девушка, уступавшая мне место, уговаривает, что я и на ногах-то не стою, и домой как пойду, надо милицию вызывать. Зачем милиция, она вероятно перепутала, не милиция, а скорая, я было хотел сказать, что всё в порядке, я сейчас выхожу…
Мысли совсем перепутались, тут кто-то треплет меня за плечо, я поворачиваюсь, а ребёнок этой девушки таким прокуренным басистым сипом:
— Шёл бы ты, дядя, домой, а то ведь и вправду ментов вызовет, — и тут я понимаю, что уснул и не заметил как приехал, и будит меня вагоновожатая и мужик какой-то, я так понял, ему в обратный путь ехать нужно…
Я пришёл в себя, вернее, в себя меня впихнули.
— Извините, пожалуйста, — сказал я и вышел.
По дороге домой вспомнил, что надо было на предпоследней остановке сойти, в круглосуточный, за хлебушком на утро. Не, ну что это за завтрак — бутерброд без масла. А теперь и без хлеба, получается. Одна колбаса. Мда… Надо приучать к полуфабрикатам. Вот блинцы с начинкой и с кофе, например. Хотя кофе детям рановато, ну тогда с молоком, молоко-то у нас жена покупает, значит, точно есть, а начинку из блинов можно и вытрусить, — я как-то видел у меня так младший делает. А интересно, он знает, что в общественном транспорте старшим нужно место уступать или там девушкам всяким, надо будет как-нибудь проверить — он же точно моложе, чем я, никто ничего не скажет. Если мама не прибьёт меня.
Ещё минут семь я шёл к дому, постепенно выветривая мысли об инциденте: «сне-происшествии в транспорте», и сконцентрировался на том, как я буду оправдываться, почему не купил хлеб. В конце концов, просто колбаса тоже не плохо, сыновья точно поддержат.