Когда легла на сердце боль,
Таясь в душе занозой острой,
Где ты, войдя игрою в роль,
Закрылся от себя коростой.
Здесь, на лице твоём, печаль,
Тебя бесстрастно выдавала,
Как страх, утаивающий даль,
Вонзающий в ток нерва жало.
Но скоротечностью стремнин,
Тоска живёт в последнем лете,
Преддверием снегов и льдин,
Таишься в скуке на рассвете.
Где ты, влезая в пасть пучин,
Всегда один на целом свете.