Маадай-Кара [Алтайский героический эпос]
Горный Алтай - удивительно красочный, сказочный край, нередко называемый жемчужиной Азии. Древние тюрки считали Алтай сердцевиной мира и отсюда вели свою родословную. В легендах, мифах и героических сказаниях многие тюркские и монгольские народы называют Алтай своей прародиной.
"Маадай-Кара" - одно из самых совершенных мифологических сказаний алтайцев. В нём рассказывается о том, как в земли богатыря Маадай-Кара вторгся Кара-Кула, злой кровожадный великан. Он разграбил страну, а Маадай-Кара с женой и скотом, с их народом угнал в плен. Однако сын Маадай-Кара Когюдей-Мерген, спрятанный отцом до нашествия Кара-Кулы в горах Алтая, вырос и решил отомстить великану. Но победить Кара-Кулу было не так просто. Его душа находилась в одной из звёзд Трёх Маралух (Пояса Ориона). Народный герой Когюдей-Мерген обращается к мудрецам с вопросом, как победить великана Кара-Кула, на что один из мудрецов отвечает:
...Там, где десятки бурных рек
Сливают воединый бег,
В долине — лучшей из долин —
Стоит великий ба терек
Стоствольный тополь-исполин.
Дух высунев едва
Широкоскулая луна —
Как серебро звенит листва,
Как блещет золото она.
....Укроется табун коней.
В верхней ветви золотой,
Окружен листво густой,
Кукушки вещие сидят,
Пути грядущего следят.
Звонкоголосые, они
Предвидя будущи дни,
И радую вещунье тех,
Кому сопутствует успех,
Печаля тех, кому судьба
Ютиться в шалаше раба.
Начнут кукушки куковать
Во золотолистой высоте —
Пойдут в долину расцветать
Небесно-синие цветы.
Так, глядя в будущи дни,
Живут на тополе они.
В средине тополя того,
На ветке бронзовой его,
Два черны беркута сидят,..
...Маадай-Кара, войдя в аил,
Сел на кошму у очага,
Жену печальную спросил:
«Ээй, ээй, Алтын-Тарга,
На теле мальчика примет
Каких-нибудь случайно нет?»
Ем ответила жена:
«Приметы есть, и не одна:
Между лопаткам как раз,
Величиной с овечий глаз,—
Он сказала,— есть пятно,
Коричневатое оно.
Грудь золотая у него,
Спина сынка из серебра...»
«Пятно? А больше ничего?» —
Опят спроси Маадай-Кара.
«Еще — родился без пупка,
...Через два дня он «мать» сказал,
Крича — пеленки разорвал....
..Не знает о судьбе своей
Всепоглощающий.
Но нету проще ничего,
На дне небес, где вечный мрак,
Сияют звёзды Юч-Мыйгак -
Три Маралухи, и в одной
Запрятан ящик золотой...
В золотом ящике находилось два перепелиных птенца. В одном была душа коня злого Кара-Кула, а в другом душа самого злодея. Чтобы освободить алтайский народ, необходимо было достать золотой сундук, который находился внутри одной из маралух и убить птенцов.
Но подняться людям не дано
В холодный занебесный мрак,
Достичь созвездья Юч-Мыйгак.
Это можно было сделать, когда на короткое время три маралухи спустятся на землю. Когюдей-Мерген, позвав Трёх Маралух на землю, он пронзил своей стрелой брюхо одной из них, и оттуда выпал ящик с душой Кара-Кулы и его коня. Убив птенцов-душ, герой вернул на родину свой скот и своих родителей.
...Его жена Алтын-Тарга
Сидит одна у очага.
*Лунообразное лицо
Сияет — золота светлей,
*Солнцеобразное лицо
Белеет — серебра светлей.
Ясней рассвета — свежесть щек,
И чистый лоб, как холм, высок.
*Нагрудник, словно небосвод,
В богатой россыпи камней.
Звезда вечерняя взойдет
И тихо гаснет рядом с ней.
Ллтын-Тарга встает, идет
Взглянуть: все так ли без забот
В долинах пышных бродит скот,
Все так ли весело живет
В достатке радостный народ.
Взглянула славная жена,
Взглянув, была поражена:
Везде упадок и разброд —
Разбрелся разномастный скот.
Идут передние стада,
Траву съедают до корней.
Плетутся задние стада
И гложут землю меж камней.
С родной земли и стар и мал
За тридцать гор откочевал.
Без предводителя народ.
Враждует ныне с братом брат.
Кто впереди других идет,
Теперь удачлив и богат.
Кто позади других бредет,
Объедкам рад, обноскам рад.
Алтай, который светлым был,
Подернут пепельною мглой...
Алтын-Тарга вошла в аил
И длинной острою иглой
Алыпа колет, гонит сон:
«Проснись, ты слышишь тяжкий стон?
Вставай, ты слышишь дикий рев?
Беда идет со всех сторон —
Народ покинул отчий кров,
Теперь кочует без конца,
Семья осталась без отца,
Без предводителя народ,
Без пастуха остался скот!»