Бирюковой Елене
"Ты завтракал на ветке, мой снегирь,
Когда отсюда вылетела тётя?!.
Ах, ты был в это время на работе –
Закону Ньютона служил одной из гирь!
Ну, ладно! Что ж ты видел в час Быка?"
– "Над крышей дома вдруг взошла сука
(То бишь шалаш – скворешник иудея),
И из неё в прозрачном неглиже,
Как будто тень поручика Киже,
На крышу вышла женщина, и: "Где я?" –
Спросила шёпотом – "должно быть, у тебя?"
– "Над ней амур резвился, в рог трубя,
Луна по тучкам прыгала устало,
И женщина в тревоге биться стала,
Как конь, что вдруг учуял волчий дух.
– Я напрягал и зрение, и слух",
– "Но их тебе, бедняге, не хватало,
Чтобы узнать, кто женщину позвал
Туда, где звёзд мелькнули тыщи жал,
Туда, где громыхнуло зло и ало!
Скажи, снегирь, был отблеск на лице
У женщины?" – "Да, был! лилово-синий!
И золотистый, как желток в яйце.
И, словно манн, сошёл на землю иней.
И туча скрыла, словно борода,
Домов слепых лохматые стада,
Луну и звёзды, белую суку",
– "И лишь тебя забыла на суку",
– "И я увидел буквы "Б" и "Е",
– "И старика, что ехал на осле?"
– "Нет, на ослице! задом наперёд!..
Его был в огненной улыбке белый рот.
Она вскричала: "Мастер, я жива!" -
Как три звезды, упали те слова
На землю рядом с белым стариком".
– "А что случилось, мой снегирь, потом?"
– "Старик сошёл на землю, в тот же миг
Раздался серебристый женский вскрик.
Прорезав тучу, белый вспыхнул свет,
Исчезли женщина, старик – как сивый бред,
Как сон нелепый, как ночной кошмар.
А буквы те слепились в белый шар,
Что ссыпался росою в травы: "дзин"
Что в переводе значит: "БОГ ЕДИН!""