На ледяном асфальте ноября,
На тонкой корке сломанной коробки
Сидел старик горою из тряпья-
Такой же грязный, старый и не ловкий.
Лежала шапка перед ним пуста,
Спешили люди, торопились- мимо, мимо...
Шептали тяжко слабые уста
Прощания седого пилигрима.
Он не надеялся и ничего не ждал-
Чужим нет дела до сердечной боли.
Давно покинул прежние места,
Не находя дорогу к лучшей доле.
Была любовь, работа, дети, дом,
Но водки зов сильнее оказался.
Сил не хватило бросить, а потом
И не заметил, как один остался.
Жена ушла - забыть хотела ад,
В который жизнь их глупо превратил он.
На дне стакана видел ее взгляд-
Ведь знал, что до последнего любила.
Надеялась и верила, ждала,
Молилась и спасала от дурмана.
Но лопнула терпения струна,
Посыпана прощальной солью рана.
Теперь свободен. Водки сладок сон-
И жизнь цветными красками сияет!
Похмелья боль, безденежье, притон,
Пропитых лет давно уж не считает.
В тумане зябком женщина прошла.
Знакомый профиль - встрепенулось сердце.
Узнал сквозь слезы- дочь его была,
Что безотцовщиной дразнили в детстве...
Ах, если бы он мог ее вернуть,
Просить простить неволю прегрешенья...
Сгущались сумерки, заканчивался путь
Души- не одолевшей искушенья.
Будь проклята горючая вода
Отравою калечащая жизни!
Остановись! Иначе без следа
Ты канешь на задворках страшной тризны...