1
Можешь строить вторую реальность,
в жизнь претворяя фантазии: дрессировать синиц,
поклоняться дольменам, столбам придорожным или морским ежам,
чествовать лунную инженерию,
а при виде встреченной Моны Лизы перемещаться ниц
и полуобморочным состояньем притягивать грифов, ожидающих дележа...
Можешь с места срываться, не разбирая тропы, получая проклятия вслед,
или цитировать: "Я буду метаться по табору улицы темной",* в сторону улицы не смотря
(ты давно убедился, что в вашем районе взоров осмысленных нет,
отправляя на переплавку свои прежние якоря )...
Мелкий воитель: за кого-то - пригорком, лишь за себя - горой.
Чашу с цикутой готов изукрасить росписью Хохломы.
А что если вспомнить ненастное время, свою аритмию... Так было порой:
пир, любовь - и дальше по плану - во время чумы .
Помнишь ее?
Тускнела треть жизни, утверждая свое "извне" .
Ты подчиняешься памяти рвов, типажей, плоскогорий, плотин .
Что ж, в ее сторону табельный окрик "иди ко мне!"
уж не подействует более,-
не дойти .
2
Здесь любой закоулок владеет рутинной личиной, поверь,
и любой разговорной нитью владеет обыденное шитьё .
Так и ищешь отдушину, вбегая в спасительный сквер,
чтобы потом наслаждаться эпистолярным нытьём .
Как бы ты действовал, если б услышал из древнеримских уст:
только большая печаль безмолвна .
(Близкое что-то... под пологом сентября .)
Книжные вздохи на "лунной" скамейке преумножают грусть** .
Именно это и чувствуешь осенью, замкнутой на себя.
3
Может, и спинка стула грустит
по своему Отечеству - молодому березняку.
Через нее перевесился кожаный старый ремень,
что во сне себя видит мостом, стягивающим берега...
Малая родина - мера познания. Это доступно и старику.
Каждое поле предчувствует жатву каждым исконным га .
4
В детстве диковинном высилась комната, где чудеса, кружева, финифть,
жимолость, вера в меч-кладенец, в Марью-искусницу вдалеке...
Хмурому небу прописью сумерек сказку не изменить?
Долгий вопрос. Запомнишь, наверно, камень сжимая в руке .
Вспомни классику века вчерашнего... Впрочем, и без того продрог .
Чем восполнишь крушение здания? Великорусской молитвой руин?
Будешь кощунствовать? Или играючи вычтешь всесильный рок,
веруя в своды каверзным сердцем (одной из двух половин )?
5
Гневный циклон . Тусклые листья вновь начинают божбу .
Местные вязы с детства одеты будто с чужого плеча.
(Помнишь ее? Она говорила: "Детство предсказывает судьбу".
"Мелкое плаванье",- ты с неохотою отвечал .)
Глянешь на них, городских, запылённых, на подневольность стволов...
Радует вид "высотой изначальных идей"?
Холодно тут, бесприютно . Ты, верно, хотел бы вновь
вырваться в лес
и прилечь возле светлой ольхи. Там теплей .
Там видится небыль:
нынче и кочки величьем Монблану сродни,
а над ними витает "летучий корабль" с божьей эмблемою на корме,
и всякая птица крылит по-своему, и слышно повсюду: "Мы не одни!"
И тогда, как положено, пишешь "небо", а взмах - в уме .
январь - сентябрь, 2018
*из Мандельштама
**небрежный экивок на "распиаренные" в сов. время строчки Степана Щипачева:
"Любовь - не вздохи на скамейке
И не прогулки при луне"