Русская армия и русский солдат умели воевать. Поражение армии генерала Самсонова не могло характеризовать всё русское воинство. Одна из крупнейших операций начала войны – Варшавско-Ивангородская, проведённая на фронте шириной в 300 километров, создала возможность для вторжения на территорию Германии, и только недостаток резервов и слабость нашего тыла не позволили осуществить задуманное. Можно привести и другие примеры успешных действий русских войск.
Непредусмотренная беда зачастую таится не на поле брани, а там, где её и не приходится ожидать. К лету 1916 года во многих боевых частях русской армии стала отмечаться усталость солдат, как моральная, так и физическая. Молниеносной войны, как замышляли немецкие генералы, явно не случилось. Война затягивалась на неопределённый срок. Следует учесть, что Россия за всю свою непростую военную историю никогда не вела войн такого масштаба и такого огромного привлечения солдатских масс на действующие фронты. И ещё. Русский солдат-крестьянин не понимал ни душой, ни сердцем цели и причины войны. Одно дело призывать банальным лозунгом – «За веру, Царя и Отечество!» - другое дело замерзать и гнить в окопах, ходить в атаки и умирать на поле брани за непонятные для солдата интересы. В окопах святые символы превращались в банальность. Для солдата-крестьянина Вера остаётся Верой до тех пор, пока Бог даёт ему надежду. Надежду выжить, надежду на мирную и сытую жизнь. Нет надежды – нет и Веры! Для солдата-крестьянина царь сакральная фигура до тех пор, пока его царь не гонит на убой под пули и разрывы. Одно дело Наполеон пришёл на Святую Русь, а тут идёт война далеко от Матушки-Москвы. Для солдата-крестьянина Отечество – это его дом, его село, его лес и поле, его родные и близкие, а не европейские поля брани. Война, самая доселе большая, которую вела Россия с Наполеоном, была скоротечна на нашей территории. Не было ни бунтов, ни восстаний. Была одна просьба к царю – дать побольше оружия. Крестьяне шли в партизаны и уничтожали захватчиков, уничтожали хулителей русской Веры, уничтожали разрушителей православных церквей и храмов, уничтожали мародёров.В этой войне многое было совсем не так.
В России судьбы народа и каждого человека в отдельности в большей степени определяют не сам народ или человек, а чаще государь или властитель рангом ниже. Вот и спешит в шинели и с худым оружием русский солдат-крестьянин под руководством обездоленного офицера спасать развращённые европейские монархии, братьев-греков, братьев-болгар и сербов, или же саму власть от таких же разъярённых крестьян и рабочих. Вот и воюем, вот и убиваем, и всё-то «С нами Бог!»
Терпение русского народа нельзя испытывать бесконечно долго. Нельзя бесконечно долго эксплуатировать православное самосознание и духовность русского народа. Нельзя бесконечно долго смирять русский народ и бесцеремонно твердить, что «всякая власть – от Бога!» Нельзя бесконечно долго обманывать русский народ, обещая с амвона за все невзгоды и лишения в мирской жизни, царство небесное в другой жизни. Эти элементарные истины следовало бы внушать нашим правителям с пелёнок, глядишь, и обошли бы Государство Российское необязательные войны и потрясения. К началу этой войны русский солдат-крестьянин ещё где-то пятьдесят лет назад числился, как ревизская душа. Его можно было продать, его можно было использовать как платёжное средство, его можно было проиграть в карты. На протяжении многих веков сознательно и обыденно убивали крестьянскую душу. Чёрная энергия недовольства властью копилась слишком долго. Русский солдат-крестьянин устал. Россия из последних сил стремилась одержать победу и выполнить свои обязательства перед Англией и Францией. Оставалось совсем немного до того момента, когда усталость и солдатская безысходность выплеснутся на улицы Петрограда, когда безумная толпа станет выливать свою злобу на верных государевых слуг – на офицеров. Всё шло к этому:
Нам считать без счёта павших,
Наш ли выбор – «Береги?»
...Вновь в друзьях горячих наших
Наши давние враги!
Успевай гадать и славить,
Набирай словесный вес:
Подтолкнуть, втянуть, заставить –
Их духовный интерес,
Их задумки и заделы,
Их веков обманный вздор –
«Будут ваши Дарданеллы
И, естественно, Босфор!»
Всё вернём к победным срокам,
Помолитесь – «Боже Свят!»
И османы ненароком
Нам Софию возвратят!?
Немцы что? Да будут биты –
Пролетим на помеле:
Вновь за кровь дают кредиты
Обескровленной Земле,
И поют благие мессы,
И толкают в ад плечом –
Где же наши интересы?
И задачи наши в чём?
Может, бред во имя славы
Обделённого полка?
...Где торгуются державы -
Продают наверняка!
Факт не требует сомнений –
Кровь невинная течёт:
Бессловесный Русский Гений
Оплатил французский счёт!
Но ему не скажут – «Хватит!»
Он в плену бесовских лап -
И за Англию заплатит,
И за собственных растяп,
За конец и за начало,
За родной вельможный ряд,
И за то, что время мчало
В сумасшедший Петроград!
«Кто ведёт?» - задай вопросы,
Но в ответ державный кнут -
В деревнях скучают косы,
Меньше пашут, реже жнут,
И уже - сильней обида
И бедней крестьянский стол -
Нет! В России не для вида
Из дреколья частокол,
Из обид мирское слово,
Из искры горящий трут,
И наследство Пугачёва
Век в глубинке берегут!
Клич – и всё! Зовут набаты -
«В путь, заплечные спецы!»
Тут уже пылают хаты,
Там – палаты и дворцы!
И легко вершат расправы,
Кровь – как чистая вода:
Все, всегда в России правы –
И рабы, и господа!
Самосуд! И каждый смеет
Обвинить, опередить –
Русь крестьянская умеет
И по кровушке ходить,
И желает быть свободней,
И ударить, и копнуть,
Правда, чаще в преисподней
Завершает Крестный Путь!
Время ж к бойне не приспело -
Держит Крест, как оберег,
И ведёт Брусилов смело
Убедительный набег!
Ну, давай! Ещё немного,
Будет свет календаря –
Жаль, что истина у Бога,
А надежда – у царя!
Не случилось, не вернулась
Русь из кованых оков,
И невольно захлебнулась
От приказов и звонков!
И уже обиды мало –
«Мир! И только поскорей!»
Русь сермяжная устала
От царей и не царей,
От проблем, что веком длятся,
От безумной старины -
Русь не может состояться
В годы проклятой войны!
«Мир!» - едино довод веский,
Мир без всяких сроков, дат -
Выбит корпус офицерский
И не тот теперь солдат,
Царь не тот, не та царица,
Крест Святой – не высота,
Пролетела колесница –
Русь клеймёная - не та!
Торопись свободу славить,
Прокричи – «Долой, узда!»
Все хотят Россией править –
Чернь, дерьмо и господа,
Все, кто в срок готовил реи,
Все, кто сдал свои полки -
Православные, евреи,
Босяки, большевики!
Вот уже и новый свиток –
Каждый третий – господин:
Троцких, Господи, избыток,
Царь поверженный – один!
Под ружьём! С кабацким сбродом,
Обвинён и там, и тут -
За предательским Синодом
Генералы предадут!
Наступило время стонов,
Время криков и идей,
Время временных законов,
Время временных вождей,
И безумство в срок и кстати –
«Кто тут временные? Слазь!»
В Гельсингфорсе и Кронштадте
Кровь рекою пролилась!
Что им истина и Вера?
Что молитва – «Боже Свят?»
Убивают офицера –
Он в России виноват,
Он и он! Слуга монарха,
Он служитель для потех,
Но, увы, подходит плаха
И для этих, и для тех!
Те и те – за правду пали,
Те и те – в плену веков:
В историческом запале,
Как винить большевиков?
Как кричать – «Была потреба!»
Как судить в сердцах с листа?
Где Причастие без хлеба,
Там и церковь без Христа,
Там и клич – «Свергайте, надо!»
Там опасен недород -
На Руси от Бога Правда,
Если с Правдою – народ,
Если он на выбор волен,
Если с Правдой – совесть в нём:
И судьбой своей доволен,
И вельможей, и царём!
А в России – помесь бреда
И Знамения с Крестом:
Правда с Богом до обеда,
Правда с Дьяволом – потом!
До утра! На год! Надолго,
На века, что смутой звать:
Прикрываться Правдой Бога –
Государство подрывать!
Нам же всуе Бог со звоном,
Нам же гром-колокола:
Не по Божеским Законам
Русь греховная жила,
Вот и счёт – «Долой святыни!»
Вот и в прах церковный свод!
...А с какою правдой ныне
Русь свободная живёт?
Могла ли Россия в 1917 году одержать окончательную победу и закончить войну? По оценкам многих историков в 1917 году победа, как никогда, была возможна. Но кто бы дал России осуществить эту победу? В победе России не были заинтересованы ни Англия, ни Америка, вступившая в меркантильную войну, дабы оторвать для себя лакомые куски, а потом поучаствовать в разделении территории самой России. Россия должна была по их воле и их правилам и задумкам проиграть эту войну. Для этого годилось всё, в том числе, так названная позже, «пятая колонна». Своя. Своих интеллигентов, своих вельмож, своих депутатов, своих военачальников, своих революционеров разных мастей, своих пастырей и своего Святейшего Синода.
Когда Россия вела войны в составе европейских коалиций, она чаще терпела поражения, ретиво выполняя свои обязательства перед союзниками. Так было в период наполеоновских войн, так Россия действовала и в этой войне. За 1914 год в ходе наших удачных и неудачных наступлений был выбит в большей массе кастовый офицерский состав. На замену приходили случайно обученные разночинцы, которые уже не умели в достаточной степени управлять солдатскими массами. Это также скажется на состоянии армии после марта 1917 года. Явные неудачи 1915 года явились причиной отставки Верховного Главнокомандующего в августе 1915 года Великого Князя Николая Николаевича. Великий Князь был прекрасно осведомлён о влиянии Распутина на царскую чету. Когда Распутин заявил, что он собирается прибыть на фронт в действующую армию, то Великий Князь заявил ему – «Приезжай! Я тебя здесь и повешу!» Такое отношение к Распутину также стало косвенной причиной отставки Великого Князя.Кроме того, супруга Николая Второго Александра Фёдоровна была абсолютно убеждена в том, что Великий Князь Николай Николаевич «спит и видит», как бы сместить Николая Второго и самому занять престол. В записках и письмах, которые она присылала в Ставку для своего супруга, постоянно сквозила навязчивая мысль, что Великий Князь Николай Николаевич готовит заговор и обязательно сместит Николая Второго. Не по этой ли причине отставленный от должности в августе 1915 года Главковерх Великий князь Николай Николаевич был отправлен на Кавказ, где, кстати сказать, блестяще себя проявил? Но как Великого Князя Николая Николаевича не хватало в мятежном и бунтующем Петрограде! Следует считать, что Великий Князь, находясь в Петрограде в 1916-17 годах не допустил бы анархии и быстро бы расправился с бунтовщиками, сохранив Монархию и Россию. Но так не случилось! А Государь Николай Второй, беря на себя всю ответственность за действия вооружённых сил, оставлял на произвол судьбы Петроград, где таилась большая опасность для Державы, чем на действующих фронтах, если учитывать слабость и безвольность петроградских руководителей, которые не желали брать на себя ответственность и принимали решения с оглядкой на Государя.
Обычная самонадеянность и восторги интеллигенции всех мастей вначале войны сменились после первых неудач на фронтах недовольством Николаем Вторым и его супругой. Вместо поддержки действующей власти, знатоки и кабинетные стратеги подвергали немыслимой критики любые решения Николая Второго на страницах либеральной прессы и с трибуны Государственной Думы. Причины для критики Николая Второго и его супруги в большей степени проистекали из-за тесных отношений монаршей семьи с т.н. «чудотворцем» и, в большей мере, шарлатаном, Распутиным. Ненависть к Александре Фёдоровне проникала в солдатские и народные массы, авторитет царской династии падал на глазах. Александра Фёдоровна до последнего была убеждена, что народ всё ещё предан царю. Какое незнание русского человека и какое заблуждение!
Русский патриот, писатель Иван Солоневич, анализируя события в Петрограде в 1916-17 годах, дал уничтожающую характеристику русской интеллигенции: «Интеллигенция, которая перед самой революцией совпадала с дворянством, и которая целиком приняла обе части его наследства – бобчинскими и добчинскими, бегая вприпрыжку за каждой иностранной хлестаковщиной, пока не прибежала в братские объятия ВЧК. Нужно сознаться: это были вполне заслуженные объятия за столетнее блудословие. Слово «интеллигенция», в переводе с латинского, означает – «понимать». Она должна была бы быть слоем людей, профессионально обязанных понимать хоть что-нибудь. Но вместо какого бы то ни было понимания, в её уме свирепствовал кабак непрерывно меняющихся мод. Вольтерианство и гегелианство, Шеллинг и Кант, Ницше и Маркс, эротика и народовольчество, порнография и богоискательство - всё это выло, прыгало,кривлялось на всех перекрёстках русской интеллигентской действительности. Не было не только своего, русского, но не было ничего и своего личного». Лучше не скажешь!
Вдобавок ко всему сказанному,не случилось в критический момент русской истории сильного и деятельного правителя в Петрограде. Агитаторы всех мастей на чужие деньги уничтожали Русскую Государственность, заражая либеральными идеями солдатские полки, собранные в огромной массе в качестве запасных частей. На страницах либеральной прессы появились призывы - «Всю династию Романовых следует утопить в грязи!» От грязи до крови оставался один шаг, но не нашлось диктатора в Петрограде, чтобы приструнить всякую нечисть силой неколебимой власти и силой оружия. Помнится, Наполеон в одночасье усмирил Париж громом артиллерии и визгом картечи, и стал Великим на все времена.
Николай Второй, отрекаясь от монаршего трона, одновременно отрекался от многострадальной России. А своё отречение, по воспоминаниям Великого князя Александра Михайловича, Николай Второй объяснил желанием избежать Гражданской войны в России, желанием удержать армию от политики, дабы армия продолжала бы выполнять свой долг перед союзниками, и надеждой, что Временное Правительство будет управлять Россией более эффективно, чем он. Какая наивность и какое заблуждение! Гражданская война в таких условиях была неизбежна. Армия на момент отречения Николая Второго от трона была сверху донизу пронизана политикой и наводнена агитаторами всех мастей. Об эффективности управления Россией в таких критических обстоятельствах Временным Правительством можно было только мечтать. Случилось то, что случилось, и в случившемся все мы были виноваты:
Случайною пулей
Мелодия спета,
А вместо оркестра -
Раскат!
Не ждите, поручик,
Не будет рассвета
Среди полыхающих
Хат,
Не верьте в надежду
За дымною тенью,
Не верьте
В безоблачность снов -
Уже не вернутся назад,
К обретенью,
Великих Державных
Основ!
Сменились молитвы
На смертные стоны,
Порушен
Державный редут,
И к Храму холопы,
Где светят иконы,
В греховном бреду
Не идут!
Вас Царь не спасёт
И не выкрикнет витязь -
«Я зло уничтожить
Берусь!»
... Просить? Не просите!
Но всё ж помолитесь,
Поручик,
За буйную Русь!
Вам Крест по-славянски
Прощением ляжет
На грудь,
Как за бой ордена,
Возможно, молитва
Случайно подскажет
В чём ваша,
Поручик, вина!
Мне пришлось участвовать в боях в период т.н. брусиловского прорыва – наступательной операции Юго-Западного фронта русской армии в июне-августе 1916 года. Я повторно был ранен в руку. Легко. По окончании лечения в госпитале, я оказался в одном из запасных полков в Петрограде, и стал невольным свидетелем тех драматических событий, которые происходили на моих глазах. Мне трудно было разобрать – где друг? Где враг? Где властная карающая рука? Разброд и шатания. А студенистая масса недовольства и анархии постепенно заполняла улицы Петрограда, а странная надежда на призрачные и великие перемены вливалась в умы бунтующей солдатской массы.
Это была стихия, извержение человеческого вулкана. Такой мне на тот момент привиделась петроградская ночь:
Долей осенней,
Стуком приклада
Стелется гордо
Тропа!
А над Невою
Ночь Петрограда -
Взрывы, костры,
Черепа!
Что ж, торопитесь
И вы на смотрины,
Громче кричите -
«Ура!»
Где–то стреляются
Гардемарины,
Где–то идут
Юнкера.
Души - избиты,
Гимны - допеты,
Сникла
Старинная вязь,
Кортики сломаны,
А эполеты
Втоптаны
Родиной в грязь.