Начиналась метель, идти было тяжело. Мальчики решили не углубляться в лес. Ветер и мороз пробирались к самому телу сквозь ветхую одежонку. Под снегом было тяжело искать сухие ветки. Да ещё и Мишка, провалившись в сугроб, потерял свой старенький рваный ботинок. Пришлось возвращаться домой с маленькой вязанкой. Дома Мишку наказали. Досталось и Герке, как старшему. А ночью у Мишки началась горячка. Он тяжело дышал, хрипел и метался, иногда начинал бредить. Герка не отходил от друга, менял холодные компрессы, поил какими-то отварами, приготовленными тёткой. На
лекарства и на врачей у них денег не было. Герка временами засыпал на короткое время, даже не засыпал, а просто проваливался во тьму, липкую и противную, но тут же вырывался из неё, боясь оставить Мишку одного. На третий день, когда друг затих, Герка заснул. И снова была тьма, и был страх. Потом пришли ОНИ. Он ещё не видел их, но уже чувствовал каждой клеточкой своего тела, что они здесь, их становилось всё больше и больше. Казалось, что выхода нет.
– Папка! – завопил Герка изо всех сил, но голос был слаб. Он сам себя еле слышал.
– Папка, ну где ты? – ведь не могло же так быть, чтобы он совсем никому не был нужен.
От бессилия он заплакал. Ему хотелось, чтобы рядом вдруг оказался кто-то большой, сильный и добрый, чтобы можно было уткнуться в плечо и выплакать всю накопившуюся горечь, и победно взглянуть в глаза всем своим страхам. Ему думалось, что если бы у него был папка, тогда никто никогда не посмел бы его обижать.
– Папка, – всхлипывал мальчишка, раздирая в кровь руки и размазывая по щекам слёзы.
Вдруг он увидел вдалеке маленький слабый мерцающий огонёк. Боясь ошибиться, мальчишка кинулся к нему. Тьма цеплялась и выла. ОНИ бесновались, Герка чувствовал их смрадное дыхание у себя за спиной, чавканье, сопение и топот. Он бы, наверное, потерял сознание от страха, но огонёк, разгораясь всё увереннее, давал ему надежду и силу. И Герка стал чувствовать, что погоня отстаёт. И вот уже свет совсем рядом. И злятся, и кричат от бессильной ярости, от того, что добыча ушла, его преследователи, но не могут выйти на свет. Герка видит сад и дом. И так ему здесь уютно, так спокойно, так радостно! И такой мир укутывает душу, как будто он всю свою жизнь стремился именно сюда, и вот цель достигнута. Он нашёл дорожку. Она вывела мальчишку к крылечку, на котором сидел отец и строгал дощечку.
– Чего орёшь, пострелёнок? Испугался?
– Папка, – удивлённо заулыбался Герка, – ты почему меня оставил? Мне же было очень, очень плохо без тебя.
– Знаю, сынок, – отец вздохнул.
– А теперь я останусь с тобой? Я не хочу отсюда уходить...
– Сейчас тебе нужно вернуться. Не время ещё.
– Мне придётся возвращаться через ЭТИХ. Я боюсь.
– Не бойся. Я дам тебе огонёк, спрячь его в своём сердце. Они не посмеют приблизиться к свету. И помни: здесь ты можешь видеть их в настоящем виде, а там они могут притворяться людьми. Будь осторожен. Слушай своё сердце и береги огонёк, чтобы он не погас. А сейчас прощай.
http://www.stihi.ru/2018/09/24/8866