С неба падают капли — монетами на алтарь, звон въедается внутрь, в генетическую подкорку. Бесконечна зима. Бесконечны война и гарь. Опирайся на мысли и числа, влипай в янтарь... Пусть он летом камерно делится на осколки.
У нее были волосы — золото спелой ржи, и улыбка богини из библиотечных книг. В ней ни грамма, ни толики не было сочной лжи. Ты надеешься, что она по жизни еще бежит. По следам бредешь ты — безнадежно немой старик.
Ты оставил душу где-то под Будапештом. Босиком, не сказать чтобы голый, вернулся назад. В сказке голый — король, а реалии топчут пешек. Ты не стал, как иные, помешанным, бешеным. Просто с мыслью о ней ты прошел свой наземный ад.
Летом желтое все — перекрестки, подсолнухи, звезды. Ты вернулся, надеждой не тешась — просто молясь. На последних порах ею пах обожженный воздух, ею пахла земля, ты смеялся, впервые смеялся и почти с упоением падал в родную грязь...
И поверить не мог,
что её золотистые кудри прорастают теперь под землей,
по которой босой
ты домой возвращался.
И солнце янтарною пудрой
Тебе сыпет веснушки в лицо,
Будто пыль и песок.
Знал бы до — то коснулся бы локонов грязными пальцами,
Знал бы до,
знал бы...