Я почувствовал осень — она меня снова пронзила,
Не дождем и не свежим морозом на коже винила —
Тонкой нитью дыханья, глотком позабытого эля.
Лета нет. Больше нет. Право слово, смешная потеря!
Право слово, жара докучает. На счастье, в России
В генералах зима. И я ждал сентября, как мессии:
Бурый танец листвы, ранний сумрак, окутавший город
Заставляют проснувшись понять, что ты все ещё молод!
Это — песнь лебедей, навсегда улетающих к югу,
Марш сходящих со сцены, как повод прижаться друг к другу,
С новой жадностью жить, растворяясь в трамвайных вагонах,
Оркестровую юность ловить изо всех граммофонов.
Вереницы машин, прикрывая усталые фары,
Ищут дождь, только дождь, напрягая тугие радары,
И целебная стынь, походя на песок новогодний,
Беспощадно срывает все маски, и лица в исподнем.
В настоящем глаза, фокусируясь на переменах,
Наконец забывают о старых, разрушенных стенах.
Небо здесь и сейчас, жизнь — в ладони вечерней синицей.
Всё однажды умрёт, только дрожи дано возродиться!