Все песни только о любви
О чем ещё на этом свете
Нам петь, слагать свои стихи,
Как не о высшей страсти этой?
Как хороша, стройна, игрива!
Она есть то, что воспевает век.
В её речах пленительная сила,
И на плечах сребрится мех.
Однако покоримся правде:
Судить по красоте смешно.
А между тем в мирском пространстве
Повсюду слышится одно:
"Ах, знал бы какой святой
Как лик её чист и светел
Он небо б сравнял с землёй
Чтоб только с ней жить на свете!"
Но много ль святых найдется
Блуднице способных верить?
Незрелых и молодых -
Довольно, хочу заметить.
И Магдалиною клеймёна,
Сестра распятого Христа,
Она пошла по миллионам,
Но все ж по-прежнему чиста.
Беспутство, саможертва, страх
Три ипостаси вечного единства;
В любом обличии у ней в слезах
Тоска всего человечества!
Но взор покоен и высок,
Насколько может быть покоен
Волос надбровный завиток,
Таинственной послушный воле.
А тайны нет и истина проста:
Нет в облике чужом значенья.
То вздор, бессмыслица, игра,
В конце концов, твоё воображенье!
Любовь изменчива, глупа,
Ей верить - лишь разуверяться;
Она - вам страсть затмившая глаза,
Совсем не тем привыкшая казаться.
Она войдёт, без стука, притворивши дверцу,
Зашторит окна и погасит свет,
Ну разве объяснишь слепому сердцу,
Что мимолетен милый менуэт?
Лишь вздрогнет мысль о счастье смелом,
В неистовстве гремя бедой
Фортуна варварским напевом
Пошлет не рай - сам ад земной.
В уплату радостным мгновеньям
Нам поневоле суждено
Пред плахой преклонить коленья.
- Таков исход, иного не дано.
О Господи, ответь, такие муки
За что, зачем и почему
Нам так безжалостно ломают руки,
В небесную протянутые высоту?
Мой друг, молю, не трать
Ни сил души ни сердца своего,
По окончании - ты должен знать -
Тебе не возвратится ничего.
Поверь тому, что ведает мудрец:
Что книга - то слова, слова, слова;
У бурных чувств неистовый конец,
И катится с помоста голова.
11. 04. 18