Ты видишь, как небо мрачнеет и гаснет озон, выдыхая,
как в ярости зверя безумно прекрасна волна штормовая,
и север стеклянными иглами сосен впивается в кожу,
и греет дыханьем искуственным осень шершавое ложе.
Ты помнишь, как эхо, молчанье нарушив, шептало - останься,
как губы от гнева становятся суше и хрупкими пальцы,
а мы уходили так глупо и гордо по стёклам и пеплу
и чёрною мамбой шипело у горла - сожги это лето.
Сожги для начала осенние листья безмолвно, бескровно...
когда-то дышали в оранжево-лисьем, теперь только ровно.
И грелись под лаской июльского пледа, любили запоем,
рискни и скажи мне - сожги это лето и высуши море.
Прости, я не помню, о чём были письма, о чём было лето...
всё так же дымятся промокшие листья и греются пеплом.
Я вижу, как небо становится синим, как волны играют,
а мы превратились с тобою в дельфинов
и нас не догнали