Нарезаешь октябрь на тридцать тоненьких ломтиков
Как рождественский торт для каждого из гостей
Надеваешь пальто, выходишь из дома с зонтиком
В первый из тридцати октябрьских мёрзлых дней
На второй надеваешь свитер из кашемира
И тёплые бабушкой вязанные носки
А межсезонье шепчет: грейся и рефлексируй
Самое время для грустной поэзии и тоски
На третий день Шевчуку подпеваешь осень
И к завтраку варишь глинтвейн, а не капучино
На следующий день приглашаешь подругу в гости
И до утра на кухне щебечите о мужчинах
Ты много ей говоришь про соседа напротив,
Про ворох веснушек и ямочки на щеках
В сердцах сознаёшься, что в целом, совсем не против,
А потом вы смеётесь - глупости и чепуха
День на шестой ноги греешь в тазу с горчицей
За окном межсезонье срывает листву с берёз
И тебе не смеётся, не плачется,не грустится.
Толстый кот на коленях свернулся и спрятал нос.
А потом ты себя находишь как в полумраке
То на скамейке в сквере, то мокрую под зонтом
То кормишь с ладони тощенькую собаку
А на завтра дома знакомишь ее с котом .. И межсезонье теряет силу и пахнет снегом
И дома встречают лаем, мурчат и лижут
И вот ты уже здороваешься с соседом
И каждый день вы немного друг другу ближе
И где-то на день двадцатый ведёшь беседы
Про межсезонье с бокалом вина в руках
В маленькой теплой кухне того соседа
И тонешь в веснушках и ямочках на щеках