Если Московская Духовная Академия – это Хогвартс, то роль тайной комнаты у нас бесспорно играет ЦАК – Церковно-археологический кабинет. Это загадочное, мало кому из паломников известное место является крупнейшим музеем церковного искусства. Мне посчастливилось поближе познакомиться с миром ЦАКа, когда я во время летних каникул работала в нём кем-то вроде смотрителя.
Первая загадка ЦАКа – это экспонаты, большая часть из которых неизвестна простым семинаристам-экскурсоводам. Но студенты – по натуре своей народ изобретательный, поэтому в ЦАКе рождается бесчисленное множество красивых легенд и просто вариаций на всем известные сюжеты.
Например, одного студента во время экскурсии в зале, посвящённом Алексию I (Симанскому), спросили о лежащих на витрине осколках снаряда из Ленинграда, где служил будущий патриарх во время блокады. Студент, не знающий этих подробностей, не растерялся и ответил: “А это – осколки метеорита!” – и этот ответ вполне согласовывался с музыкальной пластинкой из первого зала, подписанной самим Гагариным.
Вторая, не менее интересная, загадка ЦАКа – это люди. Причём и те, которые в него приходят, и те, которые в нём работают.
Рассказывают, что однажды в ЦАК решительной походкой зашёл пожилой мужчина интеллигентной наружности. Дежурный студент пытался задержать незваного гостя, но тот, не внимая уговорам, отправился в МАЗ – малый актовый зал, расположенный в самом конце ЦАКа, – сел на стул и стал чего-то ждать. К нему подошли работницы музея и сказали, что сегодня никаких концертов и конференций в этом зале не предвидится и, вероятно, произошла какая-то ошибка. На что они услышали невозмутимый ответ: мол, никакой ошибки не произошло, я – апостол Павел, пришёл сюда ждать второе пришествие.
Хранится в предании ЦАКа история о женщине весьма благочестивого вида, которая, вдохновившись историей о чудотворной статуе Христа работы скульптора Романелли, решила исцелить мучащий её больной зуб. Для этого она взяла в рот палец статуи и очень негодовала, когда работники пытались помешать её исцелению.
Что же до людей, работающих и несущих послушание в ЦАКе, то нам ли судить их за странности, если им приходится иметь дело с вышеописанными субъектами? Работников ЦАКа можно поделить на три группы: семинаристы, успешно и не очень ведущие экскурсии, помогающие что-то таскать и прикручивать; молоденькие девушки-смотрительницы из числа православных горожанок, в силу не самых лучших жизненных обстоятельств временно перебивающиеся на малооплачиваемой работе; бабушки-вахтёрши, много говорящие по телефону и следящие большей частью за тем, чтобы первые две группы работников не пересекались.
Я здесь – временный человек, но ребята и девчата приняли меня тепло и, заметив мой неподдельный интерес к содержимому музея, стали щедро делиться своими знаниями. Один семинарист, по-деловому поправляя очки, рассказывает мне:
– Говорят, что это Евангелие весит пятнадцать килограммов. Ничего подобного! Я его один без труда нёс, так что не больше пяти килограммов. А вот это – митра и вериги святителя Филарета (Дроздова). Митра совсем лёгкая оказалась, а вериги маленько натирают…
— А ты откуда знаешь?
— Я их мерил.
— Зачем?!?
— Маме селфи отправить.
Я смотрю на него. Он смотрит на меня. Немая сцена.
Для меня ЦАК стал местом своеобразного сражения за нравственные идеалы. Эта эпично-заурядная история случилась со мной в один из первых рабочих дней. Я почему-то осталась одна из девочек-смотрительниц, и именно в этот день в МАЗе должна была состояться конференция. Кажется, она была посвящена туризму по Золотому кольцу России, поэтому на неё приехали десяток мэров с телохранителями и секретаршами. Меня же поставили возле двери в маленькую комнату для работников ЦАКа, чтобы подсказывать гостям путь в туалет.
Вскоре зал, где я стояла, наполнился толпой деловых людей в костюмах.
– Здесь расположена любимая икона студентов, – перекрыл своим могучим голосом гул толпы заведующий музеем, протодиакон Игорь (Михайлов). – Перед экзаменами вокруг неё собираются толпы семинаристов. Итак, перед вами икона – “Прибавление ума”! Кому надо, может потом приложиться.
Толпа загудела одобрительно. А я неодобрительно промолчала. Потому что ничего подобного в реальности я не наблюдала и очень сомневаюсь, что однажды буду наблюдать.
Но каково же было моё удивление, когда во время конференции эти солидные дяденьки украдкой по одному приходили к иконе, неуклюже целовали её сквозь витрину и тихо удалялись. Что это? Языческое упование на помощь талисмана или детская вера Богу?..
Я заметила, что мой строгий вид вызывает у гостей интерес. Некоторые из них даже подошли ко мне и сказали: “Девушка, да вы присядьте”. И, хоть стул стоял всего в метре от меня, я отрицательно кивала и говорила: “Ничего, нам не привыкать”. Мужчины и женщины в деловых костюмах пожимали плечами и отходили от упрямой девушки в длинном чёрном платье. А я думала об их жизни и их голливудских улыбках и очень радовалась, что я учусь в Лавре, что мне ещё мало лет и что я никогда не буду такой богатой и такой занятой.
ЦАК – действительно тайная комната. В тайной комнате каждый может найти то, что искал. Я тоже нашла. Но это совсем другая история...