Бабье лето – на осколки от случайного пинка.
На лугу пасутся тёлки, ищут вход из тупика.
Гобелен из паутины я повесил просушить,
а теперь леплю из глины перепутанную жизнь.
Истекают соком груши, запах манит и пьянит.
На краю промокшей суши я сижу один. Не бритт,
Не германец, не поляк, не негр – потомственный русак.
Ты мне в полдень ночью звякни, потому что всё не так.
Потому сижу, как олух, пятки в небо окунув,
и сливаю влажный воздух на горящую луну.
Всё от сплинного настроя, от осенних непогод.
Погоди, баян настрою – и пойду по небу вброд
до туда, где и октябрь – не осенняя пора.
Мне бы, молодцу, коня бы, шашку в руки и – ура!
И чапаевским аллюром прямо в дамки из ферзей.
В красных плавках от кутюра появлюсь во всей красе
среди пенного прибоя и, втерев поглубже крем,
выпад солнца встречу стоя, потому что нет проблем...