Мне кажется, поговорка «о вкусах не спорят» уместна тогда, когда речь идёт о выборе, скажем, между борщом и солянкой, малиной или черникой…
Выработка вкуса в искусстве, литературе – это Путь. Путь огромного труда. Слово оценки чьего-либо творчества нужно заслужить потом труда, неостановимым интересом к самому этому творчеству, превращением себя в Читателя-Поэта. Кому-то на это нужно несколько лет, кому-то – десятилетия.
Меня коробит часто произносимое «о вкусах не спорят» потому, что оно становится самооправданием собственной творческой и читательской импотенции, формулой неуверенности, самозащиты, прикрывающих амбициозность невежества.
Что я должен сделать, чтобы «сметь своё суждение иметь» в поэзии? Перелопатить сотни, тысячи книг поэтов и книг о поэтах и поэзии. Только тогда я смогу различить обманчивый блеск подделки от настоящего.
Если процесс выработки вкуса идёт параллельно с попытками творить самому, безукоризненный вкус развивается стремительно.
Но ещё и ещё раз: это почти ежедневный и не прекращающийся никогда, до самой смерти труд. «И нет нам начала, и нет нам конца».
Стихийная поэзия и организованное вдохновение… Нет, вдохновение не стихийно. Другое дело – оно порой внезапно, неожиданно, но не стихийно. Оно подготовлено, воспитано в душе Поэта. Чтобы «стихи свободно потекли», нужно немало потрудиться. Тут и длительное созерцание природы, и гигантский опыт чтения и искусства, тонкое, гениальное уловления момента творческого акта, когда соединятся многие нити, что заставляли сердце биться учащённо, мысль – страдать и радоваться муке страдания. Сладкий и мучительный поиск нужного слова, образа… А потом – запредельная концентрация творческого акта. Его просверк, молния, метеор, соединившие небесное и земное. Вдохновение организовано. Организовано незаметно для всех, кроме самого автора… Всё звёздное вещество стихотворения аккуратно подобрано – никаких заусенцев: мысль, образы, тонировка, фонетика, композиция – всё складывается в универсальную законченную (строго организованную!) структуру, что есть Текст, Поэзия.
99 процентов сегодняшней поэзии есть стихийная поэзия, где царствуют произвол выбора темы, ненажитость её, отсутствие «судьбы Поэта», о котором так здорово написал Давид Самойлов («Всё есть, но нет судьбы поэта»), звуковая какафония, следование штампам, пошлость образной системы, крайняя, запредельная скудость выражения чувства и мысли, часто «организованные» сумбурно. И всё стихотворение предстаёт перед вами как дерево-калека, обезображенное руками человека ли, бурями ли… Но и ему, дереву этому, можно посочувствовать. Стихийному и амбициозному (наглому и самоуверенному) псевдотворчеству – никогда.
Стихийная поэзия – спекулирует святым и имитирует жалко чувства и мысли.
Творчество и есть умение свежо глядеть на давно сказанное. Оптимистический (для каждого пишущего) экклезиаст…
Ночью начался дождь, и вот уже не прекращается больше 12 часов. Заперт домом. Заперт чтением. «Калевала» позади. Наслаждение, давно не испытываемое, от красоты эпоса. Тут же почти начал книгу о творчестве Кандинского.
«Зритель подсознательно ищет (и находит) пространство, объём и ассоциации с предметными миром на картине (неважно, насколько она абстрактна). Цвет трудно отделить от объекта, более того, он подсказывает ассоциации с объектом, даже когда художник не подразумевал этого. Выход в абстракцию никогда не откроется полностью, но дорога к ней имеет первостепенное значение в искусстве».
Подумал: Млечный Путь, туманности, галактики, взрывы сверхновых, чёрные дыры – суть абстракции космического масштаба, которые, наверное, никогда «не откроются нам полностью». Но разве остановишь человека в его стремлении постигнуть их?!
Перечитал книгу о Кандинском, всматривался в его композиции. Не без интереса иногда и не без восхищения. Это всё равно что на облака летом смотреть: всё новое, всё зыбкое, переменчивое, открытое тебе только в момент лицезрения.