Ничто не способно согреть это место,
Ничто невозможно уже изменить,
Нательный они на виду носят крестик,
Языческим слогом читают псалмы.
Я думал они образумятся скоро,
Я думал, что сердце им будет важней,
Но вспороты вены, и кровь льет за ворот,
Важнее их веры им злато церквей.
Ничто не разрушит намерений благо,
И вырваны крылья, и съедены тьмой,
Для них лучше в горло вцепиться награда,
Чем хлеба кусок разделить меж собой.
Для них нет святыни дороже монеты,
Заложена в четверть цены их душа,
Они убивают за право навета,
Гнилыми зубами заветы кроша.
Убий, коли кто-то считает иначе,
Коль можешь кради, если руки пусты,
Огнем выжигая, до детского плача,
Их мертвые уши наверно чужды.
Я видно устал, бесконечные речи,
Не буду опять я для них сочинять,
Калечные спины, горбатые плечи,
Всё ноют их горла, все тянет их спать.
Голодные, злые зияют в пробелах,
Заполненных пеной разорванных ртов,
И крючит их пальцы от дней коченелых,
И режут они животы своих снов.
Скажи всем своим, мы уходим сегодня,
С горящего поезда в дикую степь,
Возьми меня за руку, времени сколько
Мы бились за правду, но здесь ее нет…