Откуда столько Бродского?
И в мире Бродского осенняя прохлада,
Там тишина срывается на плач,
И листопад в глуши немого сада,
Какой-то задник, непонятный план,
Где женщина с зелеными глазами,
Босая, над безбрежностью парит,
Седая осень в странной этой драме
О чем-то непонятном говорит.
Кто слышит их, и кто ему внимает,
В печали, забытьи, за час до сна,
И сон во сне он снова воплощает
В безбрежности судьбы и полотна.
Идет по листьям, и спешит на встречу,
И видит ли всю негу и печаль?
Стихов не слышно, их уносит ветер,
И в старом парке им не повстречаться,
Она не Маргарита, боже, правый,
Там есть художник, и к нему спешит.
И только непонятный и лукавый,
Поэт проходит мимо и молчит.
Что это было? Темные аллеи,
И страсть ее к художнику, вдали
Там листья отлетевшие алели,
Они расстались – пленники любви.
С художником ей проще в миг заката,
Поэт к своей Венеции спешит,
И все твердит: - Она не виновата.
Поэму пишет, о любви молчит…
И в замке грез ее портрет пылится,
Как задник той картины роковой,
Кто ведьму знал, и кто в нее влюбился,
Тот потерял и дар свой, и покой.
Ему же словеса всего дороже,
И он боится потерять сей дар,
И гонит нежно так и осторожно
Любимую, и молча смотрит вдаль.
Не ревность правит миром, только лира,
Вершит его печальную судьбу.
И на гондоле, в самом сердце мира
Офелию он встретит лишь в гробу
.
И ужаснется, Гамлета судьбину
Как данность примет чей-то жест, поклон…
Совсем один плывет куда-то мимо,
И рядом усмехается Харон,
Там, в небесах, сияет Беатриче,
Но он не Дант, ему Вергилий мил.
Идет по аду с вечным безразличьем.
И слушает поэта в звоне лир.