Галина Храбрая
«СИБАРИТСТВУЮЩИЙ ЭЛЕМЕНТ С ЯВНЫМИ ЗАДАТКАМИ ЭПИКУРЕЙСТВА»
Заметила я во втором муже своём Игоре некоторые низменные качества натуры,
ярко проявившиеся в быту. Выглядели они в нём, как некие притязания к чему-то
явно невидимому, словно тот претензию вынашивал в себе, и вот-вот готов был её
предъявить в скором будущем, затем обнародовать, дабы все домочадцы неукоснительно
выполняли, если не Христовы Заповеди, то, непременно его вздорные заветы,
дескать, это он теперь, хотя и не Господь БОГ, но пуп земли в точности…
Нет, не противно, наблюдать это было, нестерпимо больно, порой вовсе несносно,
глядеть, потому что менялся, искажаясь, весь его человеческий облик: предо мной
был совсем другой человек, которого я доселе не знала. Оборотень жил в нём или
хамелеон – выявлять будут дальнейшие годы нашего совместного проживания: 13 лет
не отмечают, но, тем не менее, дата сия подходит, ибо 1 ноября не за горами.
Когда он жаждал меня завоевать, то, собираясь внутренне, ликом походил на Христа
с иконы «Спас Нерукотворный». Знал бес, кого я почитаю, вот и притворялся.
А далее… чего я только не насмотрелась! Жаль, что он не видел себя со стороны,
но показать-таки придётся!
Раз женился, то всё, муженёк, получишь ты по полной программе, жена тебе такую
возможность предоставит и преподнесёт: в обед, на ужин, возможно, к завтраку,
если доживёшь до утра! Многие, кстати, ужасаясь, не выносят, именно облика своего
подлого нутра, не выдерживая натиска собственных бесов, носимых в себе годами.
Так вот, спустя некоторое время, обозначившись чертами во Христе, подкормив
и напитав, таким образом, наши отношения до следующего раза (бес-то он хитрый)
богословское величие в нём, куда-то исчезало, либо отходило в запасники
до лучших времён, или до следующего раза супружеской надобности.
И тогда снова проявлялся этот омерзительный тип, с которым я даже не села бы
на одном поле… как это часто вынуждена была говорить моя мама: в её время
многие советские люди, именно, так выражали протест пренебрежения,
имея для сего весьма веские доводы, сложившиеся из аргументов и фактов.
Мало того, к этой жути со временем прибавилась ещё одна, главенствующая
над его божественным началом – в нём резко обострилась тенденция эпикурейства.
Бытующая с младенческих лет, она перешла (мало его пороли в детстве)
в отрочество. Притихнув и притупившись в юности, черта стала произрастать
во время служения в Армии, где обманным путём он добывал себе изысканнейшую еду
и прочие привилегии!
В минуты слабости духа муж становился препротивным, ибо только слабина в делах
и вопросах веры, может выпустить из души подобную чванливость натуры.
В противном случае сильный и крепкий дух в состоянии удерживать долгие годы
многие, и не такие гадости, копошащиеся во внутренних чреслах.
Монахи – люди (отнюдь, не специально обученные, а рождённые для того,
ибо монахами не становятся, ими рождаются) перемалывают в себе вековой негатив
дохристианских сбоев, делая фарш из бесовского мяса «крупнорогатого скота»,
начала многих Ветхозаветных столетий, обращая взоры наших современников
к свежести Тайн Нового Завета, обновляясь.
Потом жарьте себе котлеты на доброе здравие! Наши бесхитростные котлеты,
те же Таинства Церкви, в частности, Исповедь и Причастие!
Так нет же – люди простого обыденного склада не имеют таковой возможности,
и делают человеческие «котлеты» без зазрения совести прямо из ближних, принося
тех в жертву сатане, хотя сказано: ВОЗЛЮБИТЕ БЛИЖНЕГО СВОЕГО, КАК САМОГО СЕБЯ.
Взгляните, храмы буквально заполнены просящими о здравии; в основном, приходы
наши состоят из людей, молящихся о недугующих, хворающих, в немощах возлежащих…
Куда было бы лучше, отметим, если бы те сами ходили на службу, не так ли,
или, скажем проще, на работу, принося в семью немалый доход?
Так, чего же мы просим у БОГА, за кого молимся? Коли те встанут – так побегут
сразу же, да не в церковь – в кабаки и в рестораны, в лучшем случае, в кино.
Скажете не так? Очевидно, что так!
После презентации своего сборника «БЛАГАЯ ВЕСТНИЦА» все розы прямо в вазах
я отнесла в наш Никольский приход. Батюшка Алексий Белогуров аж обомлел,
но, придя в себя, быстро смекнул, в чём обстоит дело, и распорядился отнести
вазы в алтарь, поставить их у икон: там не было ни единого цветочка,
ни у Богоматери, ни у Спасителя.
Вот дожили! Стыдобища какая! Храм и без цветов! Батюшка, Царство ему Небесное,
ныне почивший в БОЗЕ, в то время не имел нужды поехать за цветами, у него доски
для пола в храме одни были на уме, а бабьё, что же оно, не могло позаботиться
и обзавестись клумбой для приходских праздников?
«Растрёпы»! Так сказал бы им мой отец, стеганув по глазам…
Пока Храбрая Галина свет Николаевна нос им не утёрла, они не зашевелились,
потом стали здороваться со мной низким поклоном, когда я на полтинник лет
была их всех младше… тьфу ты, неловкость какая!
Это они меня, и мне подобных, обучать всем тонкостям церковным должны были.
Неужто позабыли (ой ли?) как бабки их и матери дела православные тайно для всех
прочих обустраивали? Где они были в тот момент, когда женщины из их рода
или семейного клана готовились к Православным Праздникам?
Передачи «Пионерская зорька» тогда в помине не было! Что, шлялись по под
заборами, заглядывая в чужие окна? Сидели, семечки, лузгая, опираясь на плетень?
Может, они катались с пацанами на брёвнах? Или штаны обтирали, заседая
на школьных собраниях?
Да нет же! Вряд ли! Не было их там ни единого! Всё было значительно проще.
Кто во саду ли, в огороде находил себе замену, кто на рыночном базаре.
Отчего, тогда как глумные, БОГУ, Растерзанному на Кресте они цветов не нашли?
Ответят за это на Страшном Суде, я им не обвинитель и не палач…
Моё дело было придти в храм и принести Спасителю цветы, что я и сделала
во Славу Христа. Всем говорю: не приходите вы в храм с пустыми руками,
несите снедь – Христу БОГУ на помин, вспомнив Руки Его продырявленные!
Отчего все вы идёте с пустыми руками-то в церковь? Господи! Я стояла и смотрела,
все пустые, словно солдаты в строевой – руки висят, как плети! Или у вас дома
совсем нечего поесть, что же, совсем нет никакой еды, чтобы Христу принести?
Обнищали, поди, совсем, ах, вы, бедные?
Если так и впредь станете поступать – потомкам вашим точно в скором времени
нечего будет в рот себе положить! Я приносила всё, что только на глаз падало мне
в утро, собираясь к Божественной Литургии, ибо с вечера ещё не знала – призовёт
ли Господь меня в Храм: приход сельской, знаете ли, не каждый день работал…
А звал Христос (Церковь-то наша Христова), так я вскакивала с постели,
как ошпаренная, и на босу ногу ботинок надевала, тот, что побольше,
и давно растоптанный был.
На сорочку ночную – пальто демисезонное натягивала (оно легче надевалось)
в любую стужу! Снегом по дороге умоюсь, рот прочищу и глаза протру.
Прибегу, щёки как снегири рдеют всем на радость и на удивление!
Кто станет заглядывать мне через пальто? Никому я не нужна, когда все молятся
да исповедуются! За то, я Господу угодила – в храм вовремя поспела.
Сказано в народе: «Дорога ложка к обеду», и «Дорого яичко ко Христову дню»!
Бывало, гречки в чашку фарфоровую сыпану, одной рукой, а второй пуговицы,
на пальто застёгивая, торопясь, и отнесу: пусть, думаю, батюшке сегодня
кашу сварят на ужин! Да чего угодно, берите, сердце само вам подскажет!
Курицу, однажды, из морозилки вытащила и в храм принесла: накормите, говорю,
отца Алексия нынче бульоном и весь приходской люд, язвы нам только не доставало,
а так всё у нас имеется, недугами всеми, какие есть, обзавелись, как облажились,
и сидим, икаем, все хвори из-за гордыни себе приобретя.
Пусть с вами Христос БОГ наш поест! Сидя рядом с вами Руками Кровоточащими
Своими, как Он ложку-то возьмёт, вы задумывались над этим, когда-нибудь,
да ко рту Своему разбитому в клочья еду поднесёт?
А-а, нет, не думали, что же так? Вот, об этом думайте чаще теперь, особенно,
когда за стол садитесь обедать с родственниками, в голос непременно помолитесь:
КРЕСТУ ТВОЕМУ ПОКЛОНЯЕМСЯ, ВЛАДЫКО,
И ЧТИМ СВЯТОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ ТВОЕ,
ВО ВСЕ ДНИ ЖИВОТА НАШЕГО
ДО НЕСКОНЧАНИЯ ВЕКА. АМИНЬ.
У меня лично икона КРЕСТОВОЗДВИЖЕНСКОГО ПРАЗДНИКА не убирается со стола
никогда, руки отобью тому, кто посмеет тронуть её: без Креста садиться
за обеденный стол я не стану и вам не советую. Аминь.
Продолжим: ноги свои оботрите, не притесь с грязными буцами в храм, не топчите
приходские полы! Наденьте у врат церкви другую обувку, принесённую с собой.
Уважьте Стопы Христовы, насмерть пробитые гвоздями за вас и ваше спасение!
Мама моя в пакетике тряпицу влажную с собой приносила, каблучки обтирала
на порожце храма и мне, и себе. Раз мимо идёт баба с внучкой и смотрит дикими
глазами на мать, а та, не смущаясь, и ей обтёрла сапоги, и внучке сопли отёрла.
Ртом кислым не воняйте, не скот же вы – люди! Коли нужда припёрла – выйдите
на улицу – совершая пуки, потом снова возвращайтесь к церковным сводам.
Батюшка с ладаном все образа давно обошёл и фимиам сотворил. Пусть ничто
не нарушит вашего моления в следующий раз. И к себе, и к другим будьте то строги,
то терпимы, то словоохотливы, то молчаливы, чередуйте эмоции, не то с ума
сойдёте. Пусть никто не знает вашего настроения, не открывайтесь до срока,
а срок настанет – все увидят, на что вы способны. Созревайте! Духовно и нравственно!
С детства я насмотрелась, как мама моя выхватывала у отца куски мяса из тарелки.
То была эротическая игра двух супругов. Я же напротив, когда стала женой,
то, взяв за правило, подкладывала мужу своему Сергею Николаевичу поближе все
лучшие мясные кусочки с видом полного насыщения, мол, объелась я, кушай сам!
Первый муж мой Серёжка, заметив сей ход, из вежливости смолчал, но приносить
стал домой столько снеди, что наелись бы все соседи в подъезде, потому он ел
столько, не стыдясь, сколько считал нужным. Остатки окорока, ветчины, буженины
я отдавала молодым семейным парам, жившим по соседству. Те брали их со слезами
умиления на глазах и благодарили. Сергей же не контролировал сего никогда…
Второй мой муж Игорь Рюрикович относился к еде странным образом, бутерброд он
намазывал, будто гладил женщину… тщательно, до микроскопической точности,
заполняя все пустоты. Не приведи Господь, ему не хватало сыра, масла, икры
или колбасы! Шкандаль!
Сопоставительным сравнением послужила моя приятельница, в доме которой мне,
как-то пришлось пожить полтора года, ухаживая за её умирающей матерью.
Та мазнёт себе, бывало, на край куска белого хлеба немного сливочного масла
и сунет его быстренько в рот. Сначала я думала, что она спешит, но потом поняла,
что это тенденция неопрятности, переросшая со временем в махровую изворотливость
и лень, искусно прикрывающуюся ложной деловитостью, тем ловко и маскирующуюся.
Как выяснилось в ходе расследования, которое тщательнейшим образом я провела,
она урывала себе время, дабы завалиться днём и поспать, пока муж состоял
на службе. Он же, подозревая, требовал от неё полного суточного отчёта из-за
не выполнения обыденного домашнего задания, но получал в ответ дерзкое «отвали,
я не успела», то есть, она, зная нелюбовь супруга к хамству, грубо затыкала его,
побеждая трамвайной репликой…
Самое недопустимое было не то, что подруга лукавила, в конце концов – это их
личное дело, а то, что в союзницы она брала меня, на что я абсолютно была
не способна. Сразу говорю: сие безобразие – мне было не по нраву: врёшь мужу
своему – ври, но я участвовать в этом не стану.
Ей нравилось, когда муженёк её приходил домой вечером «под шафе». Тогда она
спокойно и смело вытаскивала доллары у него из карманов, тот всё равно не помнил
обо всех заначках, состоящих в основе своей из суммы принятых им взяток.
Иногда подруга моя торжественно дарила их мне. Я нуждалась в то время,
состоя в разводе с первым мужем, но когда узнала, какой ценой они были добыты,
ужаснулась…
Вскоре я встретилась с Игорем, и тут началось! В дальнейшем, мне помогли
определиться со всеми духовными недугами моего новоиспечённого супруга животные,
в частности, кошки, появившиеся в 2014-м году у меня на лесном угодье.
Я чувствовала их очень тонко, давая новорожденным котятам имена. А тут родилась
кошечка прямо-таки с задатками явного сибаритства, я почувствовала это и назвала
её Сибарита: та щекой открывала входную металлическую дверь – рвалась в дом,
праздно пожить, тогда, как остальные котята мирно жили в кошачьих коттеджах!
Игорь среагировал сразу на родственную душу! Он стал носиться с ней, стыдно
сказать, подтирать у носа, заглядывать под хвостик и прочее. Я всё поняла.
Других же котиков нередко мог побить за мелкое непослушание тонкой палкой.
Вот, отчего он требовал свою тугую подушку, толстое ватное одеяло, кладя его
себе между ног, вопя неистово «где моё любимое место за обеденным столом?».
Вначале я многого не допонимала: вроде бы жил с бабушкой, сирота, подъезды мёл,
а так ничему и не научился. Прыщик, бывало, вскочит на лбу – истерика: неженка
да и только! Воин Снегурочка.
Говорил со мной по телефону о таких вещах, о каких я даже не утруждалась
наутро вспоминать, убирая по ходу дела, все мелочи подобного рода
за ненадобностью: к чему оповещать жену об исходивших из него газах?
Полагаю, что всё это с ним происходило оттого, что он требовал повышенного
внимания к себе и к своей важной персоне, во имя особых условий проживания!
Но убирать посуду за собой, он так и не научился, за то, часто лукавил, мол,
миску мою, Галчонок, можешь не мыть, я скоро в ней снова есть стану: ты мне
прямо сюда щей налей! Потом, миска заветривалась, в неё попадали мухи, он же
играючи, танцуя на одной ноге, делал «круглые глаза», не взирая ни на какие
доводы, и брал себе новую тарелочку. Я терпела это 10 лет, сразу распознать
бесовской хитрости не смогла… Вот, БОГ меня через него и научил! А был бы
хороший муж, положительный во всех отношениях, ничему бы я, так и не научилась!
Ни какие предметы личного обихода на место Игорь раньше не ставил, не клал
и не ложил. Причём, деньги у него не водились никогда лишь оттого, что он привык
расфыськиваться ими налево и направо, потом спохватывался и начинал жлобствовать,
чтобы его пожалели и дали столько, сколько не жалко! Киса Воробьянинов.
И я, и другие давали, пока давалка у нас не истощилась! Тут-то я и взялась
за его воспитание!
То, что я сберегала, отчищала и отскребала, он попросту из-за лени выкидывал,
так же легче: раз, и в мусорку, да и с глаз долой, новое же всё, ему было
не впрок, ибо без старого – нового не сохранишь. Увидит у меня, выпросит,
делая важный вид, что собирает коллекцию. Врун. Лгун. Приспособленец.
Но не теперь! Пошёл на исправление! Как Эшелон!
Сызмальста я у таких выродков была, как бельмо на глазу. Судьба, видно,
такая. Брать пример с меня многие, и хотят, и не хотят, но зависть душу им
разъедает до такой степени, что вредят, паскудники, причём, кто как может…
Самое страшное, у них на всё есть свои отмазки, веские доводы и причины,
исчисляющие выгоду лишь в свою сторону, в свой карман. Но, поскольку они
не в состоянии ничего довести до пути истинного, всё добро их идёт прахом,
оттого нужны им всё большие и большие средства, тогда как мы довольствуемся
малым и счастливы. С чем я вас и поздравляю! Аминь.
* Х *
http://www.stihi.ru/2019/06/07/4819
«Сколько в нас БОГА»