А когда ты вернёшься, я буду, как прежде, юной, ты узнаешь меня по шагам и излому говора. От меня будет пахнуть зерном, молоком и югом. Ты расскажешь, как бился, снимая чужие головы, будешь взгляд отводить, говоря, что я стала краше, что окреп угловатый мой стан, стали гуще волосы.... Ты возьмёшь свой бывалый тамбур, запоёшь, а дальше... дальше оборвётся струна и совьётся прозрачным полозом. А прильну к тебе - станешь ли слушать моё дыханье, расплетать тридцать тонких косиц, мять густые локоны? Попрошу: "Расскажи мне о старом хивинском хане, что держал двести жён и умел превращаться в сокола". И тогда ты вопьёшься в меня свои левым оком - чёрный яхонт зрачка будет властен, суров и холоден; улыбнёшься и скажешь: "Не бойся, я тоже сокол. Я привёз тебе, милая, в дар молодого голубя. Он когда-то любил твои очи, уста и скулы, обещал тебе скалы, сады, города и пристани. Я привёз тебе сердце его с наговорной пулей. Принимай же мой дар, как велось и ведётся исстари".
А когда ты вернёшься, я высохну и состарюсь. От тебя будет пахнуть бедой и незрелым солодом. Мои косы померкнут, как выцветший чёрный гарус...
Я со вздохом под твой ятаган подставляю голову.