Я спою тебе песню о деве морской,
О танцующей в брызгах хрустальных,
Где смеется, теснясь к небосклону, прибой
Среди синих широт безначальных.
Там тревожный и пенистый берег морской
Нежит сердце цыганской печалью
И ступаешь невольно за тонкой волной,
Привлеченный таинственной далью.
Обвивая кудрями дыхание дня,
Окрыляя ладонями небо,
Там она танцевала, серьгами звеня,
Глядя в небо спокойно и слепо.
Заменяла ей шлейф оторочка волны,
Облегали ступни ей ракушки,
Ее голени были легки и стройны,
Как у смуглой прелестной пастушки.
Не подвластная чарам, влекомым весной,
В одиночестве диком и сладком
Целовалась она лишь с далекой луной,
К ней лицо устремляя украдкой.
Как дикарка, сидела на ярком песке,
Беззаботно с лучами играя,
И тогда по пергаментно смуглой руке
Капля крови скользила, сверкая.
Рыбаки говорили - приносит любовь
Этот выкормыш шумного лета
И в песке, что впитал ее пряную кровь,
Золотые находят монеты.
И шептали, что в час возгоранья зари
Ходит к берегу юноша странный
И с ним женская тень у воды говорит,
Искрясь нимбом звезды безымянной.
Но однажды нашли у прибрежной скалы
Ее бледное мертвое тело
И от крови песок был темнее смолы,
Руки к морю тянулись несмело...
Словно в танце последнем застыла она,
Как волна, обрамило стан платье,
И была она так просветленно-ясна,
Словно небу дарила объятья.
Я сама только раз наблюдала за ней -
Как она в звездах брызг танцевала -
Знаю лишь, хоронили ее при луне
И два дня потом море стонало.
И исчезла она, словно в танце ушла
По теченью спокойному Леты, *
Но у кромки воды, где она умерла,
И сегодня находят монеты.
* Примечание. Лета - река забвения в древнегреческой мифологии.