Там, где есть семь миллиардов одиночеств,
голос мой оголён, стыдливо порочен, глух.
Геомантия выдаст пару пророчеств.
Ветер лордозно выстрелит в позвоночник
горсткой камней, песка, пощёчин и оплеух.
Что-то пройдёт вторично на вылет.
Искали счастье вдали? Не Вы ли?
Может быть я, дни на часы умножая,
фарфор расставляя, что реквизит для пьесы.
А счастье — птица. Бросила её стая,
ведь она безголосая и малая.
Влетит, голубка, качнув плиссе занавесы.
Голос мой, не прервись, не исчезни,
как у той, у которой нет песни...