Поэту Александру Боброву –
Как свидеться нам и облобызаться?
Сперва мужицкой рифмой закушу:
Жму руку Блоку – честно – за «Двенадцать»,
А он: зачем – «Четырнадцать» – пишу?
«Куда?» – пытают дома, на работе…
Захлопну дверь и брошу тёплый кров.
Ведь у меня начертано в блокноте:
«Москва. Февраль. Четырнадцать. Бобров»
Лихой «КАМаз» таскал меня на тросе,
И в зеркалах мелькали города…
Боюсь, что наш русак столицу бросил
И убежал к мадьярам. Навсегда.
Что б родина тайком ни приказала,
Ему ведь – только бровью шевельнуть:
Он мог с любого аэровокзала
В другой конец по глобусу рвануть.
Меня тревожит, чтО Сан Саныч может!
Я помню, как на дружеской земле, –
Чуть-чуть, и он бы – выпрыгнул из кожи –
За поездом умчался на «метле»!
Метла метлой, но почему – мадьяры?
Они – из наших волжских песняров.
Мадьяры и рождаются – с гитарой.
Он – свой среди своих, поэт Бобров!
Рулю, а сам не вижу дальше носа.
А снегу – навалило-то на днях!
По насту пру, как Миша Ломоносов, –
Без рыбы, жалко, и не на санях!
Четырнадцатый день февральский длится,
В сугробах пол-России – нету сил:
Уж лучше бы в венгерскую столицу
Поэт на день рожденья пригласил!
Мильон терзаний этот, между прочим,
Не снился Гончарову самому! –
Жму руку я – и Блок Сан Саныч хочет! –
Сан Санычу Боброву моему.
14.02.2018