У благородного Царя был чудный сад.
В любое время года там цветы цвели,
Благоухали травы, пели ручейки,
И щебетали птицы, словно для услад.
Любое диво, что представить можно, тут
Всегда найдёшь, любое чудо, украшенье,
И сказку дивную, и сладость угощенья.
Подобен райскому был сад, мир - изумруд!
Сады Волшебного острова Эхо -
Среди зверей и птиц Павлины выделялись
Своею царственной походкой, опереньем.
Своё пристанище нашли, и с наслажденьем
В саду гуляли, чтобы очи восхищались.
Однажды Царь из стаи выбрал одного…
Какие помыслы Царём тогда владели
Нам неизвестно, но когда они созрели,
Он приказал изъять Павлина для того,
Чтобы зашили птицу... в кожаный мешок,
Дабы узоры крыльев скрылись от него
И сам себя не мог он видеть и его.
Мешок в корзину поместили под замок…
Оставив узкое отверстие для проса,
Чтоб он от голода не умер, без следа,
Бедняге изредка давалась там вода,
А он не мог уж видеть дальше края носа…
С теченьем времени… забыл он сам себя!
Каким был прежде… Сад забыл, павлинью стаю.
Он видел кожу, грязь и клетку жизни с краю.
И вот, привык уж к темноте, не видя дня.
И привязался сердцем к жалкому жилищу,
Внушил себе, что нет почётнее наряда,
Чем сей мешок, а клетка эта, как награда,
И принимал как дар небесный просо в пищу.
Он думал:
- Если кто-то смеет утверждать,
Что есть другая радость или же блаженство,
Другое место, и иное совершенство,
То он - позёр, невежда, мастер поболтать…
Но всякий раз, когда нежданный ветерок
Через отверстье клетки нечто привносил,
От ароматов он в волненье приходил
И загорался страстью, словно б видеть мог…
Благоуханье трав в нём что-то пробуждало.
Но он не знал иной одежды, чем мешок,
Иного мира свойства чувствовать не мог,
И страсть, без памяти, в нём тихо угасала…
И даже пенью птиц не мог поверить он!
Порою мысль неслась - Посланец от Любимой?
Но тут же гасла в темноте неумолимой…
- Какой прекрасный ветерок! Но… это сон.
Порою, он гадал:
- Откуда ветерок?
Откуда звуки и внезапные зарницы?
То - вспышки молнии? Иллюзии иль мнится?
Быть может, мне даётся нечто, как урок?
Не находя в себе ответы на вопросы,
Он всё же чувствовал неведомый прилив
Кипучей страсти, некий искренний призыв
Миров неведомых, как утренние росы…
Причину яркого прилива он не знал,
Забыв себя и даже родину свою,
Забыл он Бога и завет Его - Люблю…
За это Бог забывших строго наказал.
**
Летела молния из Царства сил Маўара
После полуночи, да в Раме приземлилась…
То ли устала, то ль немного притомилась…
Да вдруг пожаловалась… силою удара.
Её рассказом тронут всадник... и верблюд,
И даже тронуто, как будто бы, седло!
Ах, эта странница!
Ей было суждено
Дарить нечаянным огнём и бить сосуды…
Павлин в смятении недолго оставался.
И Царь сказал:
- Снимите кожаный мешок!
Разбейте клетку, чтоб Павлин увидеть смог!
Сей грозный крик ударом в сердце отозвался…
«И поспешили из гробов они к Нему…
И вскрылось то, что было скрыто в их сердцах…
Тот день уведомил о всех былых веках».
Так были сняты покрывала поутру!
Павлин увидел вдруг себя в саду чудес,
Свои цвета...
и формы... нежные узоры!
Увидел мир без края, где тонули взоры.
Он мог ходить! Летать! Он словно бы воскрес!
Услышал трели птиц щебечущих он ясно,
И так смутился, что услышал свой упрек
За то, что службою Царю он пренебрег.
И лишь тогда всецело понял - здесь прекрасно!
«Теперь мы сняли покрывала все с тебя.
Глаза твои теперь, что зорьки. До гортани
Доходит сердца стук. Теперь уже ты с Нами.
И предстоит тебе бессменная Заря».
А вы узнаете об этом и поймёте
Не понаслышке, не из сказки – разговора,
А от Себя, в момент свершенья приговора
Царя Времён,
и вы Себя в Нём обретете…