14 ноября 1882 года после семи лет тяжелой болезни умерла Эмили Норкросс Дикинсон, мать Эмили. Как и все письма сестрам Норкросс, письмо L785 было известно по выполненной Фанни копии, содержавшей купюры. Однако в конце 70-ых гг. прошлого века нашлась копия более полная, сделанная некоей Элизабет Гилман и вложенная ею в экземпляр первого издания стихов Эмили, обнаружившийся в букинистическом магазине в Балтиморе. Отличия от текста, опубликованного Джонсоном, заключены в квадратные скобки. Остается сожалеть, что другие письма кузинам в полном объеме утрачены. Без бытовых деталей письмо выглядит несколько обескровленным.
L785
Конец ноября 1882
Луизе и Френсис Норкросс
Дорогие Кузины,
Надеялась написать вам раньше, но умирание Матери почти обездвижило мой дух. Я ответила на некоторые сочувственные письма, но инстинктивно писала мало. Едва ли она была теперь той Тетей, которую вы знали. Великая миссия Боли утвердилась – и настойчивость горя обратила ее в нежность, так что Мать выросла над тем, чем была бы, умри она раньше.
Не было земного расставания – Она скользнула из наших пальцев, как пушинка, подхваченная ветром, и теперь часть потока, который называют «Бесконечное». Мы не знаем, где она, хотя столь многие рассказывают нам об этом.
Думаю, что Творец каким-то образом нас утешит, что у того, кто дал нам эту удивительную землю, есть власть и дальше изумлять тех, кому он был причиной. Всё сверх того молчание.(1)
[У нее был легкий стульчик с небольшой подставочкой, куда она ставила ноги, когда ее сажали. Ничто так не нежило ей ноги, как туфли из Милуоки(2), верная пара, столь печальная, что Винни их убрала.
Из всех благовоний ей больше всего нравился Одеколон, и наполовину уже истраченный флакон, который вы прислали на Рождество, радовал ее до конца. «Одеколончик» - одна из ее просьб в последнюю ночь ее жизни. Мне всегда поднимало настроение, когда она его просила, потому что я знала, что делать, а многое из того, в чем нуждаются больные, было вне моего умения.]
Она была прекрасна, когда умерла – Серафимы великолепные художники. Просветление, которое приходит лишь однажды, прошлось по ее чертам, и казалось, что мы не кладем ее в могилу, а прячем картину. Но травы, принявшие Отца, найдут место и для его гостьи – той, которую он попросил перед алтарем прийти к нему на всю жизнь. Не могу сказать, на что похожа Вечность. Она обволакивает меня, как море, [когда я делаю мою работу].
Спасибо, что помните нас. «Помнить» - могучее слово. «Ты дал его мне с основания мира».(3)
С любовью
Эмили.
(1)Отзвук последних слов Гамлета: «Остальное молчание» (В. Шекспир. «Гамлет», акт 5, сц. 2).
(2)Сестры Норкросс жили в Милуоки в 1870-1872 гг. Видимо, в те годы тете и были подарены мягкие туфли, скорей всего, индейской работы.
(3)Использован евангельский текст: «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира» (Иоанн 17:24).
785
(late November 1882)
Louise and Frances Norcross
Dear Cousins,
I hoped to write you before but Mother's dying almost stunned my spirit. I have answered a few inquiries of love, but written little intuitively. She was scarcely the Aunt you knew. The great mission of Pain had been ratified - cultivated to tenderness by persistent sorrow so that a larger Mother died than had she died before.
There was no earthly parting - She slipped from our fingers like a flake gathered by the wind and is now part of the drift called "the Infinite." We don't know where she is, tho' so many tell us.
I believe we shall in some manner be cherished by our Maker - that the one who gave us this remarkable earth has the power still further to surprise that which he has caused. Beyond that, all is silence. [She had an easy chair with a little dash (? name altered) where she kept her feet when she was sitting up. Nothing solaced her feet but the Milwaukee shoes and the faithful pair so grievous Vinnie has lain them away.
She was enamoured of Cologne above all myrrhs that grew & the half finished bottle you sent her at Christmas cheered her to the end. "A little cologne" was one of her pleas the last night of her life. I was always elated when she asked it for that I knew how to do - & many of sickness ministrations were beyond my skill.]
She was very beautiful when she had died - Seraphs are solemn artists. The illumination which comes but once passed upon her features & it seemed like hiding a picture to lay her in the grave. But the grass that received my Father will suffice his guest - the one he asked at the altar to visit him all his life. I cannot tell how Eternity seems. It wraps around me like a sea [while I do my work.]
Thank you for remembering us. "Remembered" is a mighty word. "Thou gavest it to me from the foundation of the world."
Lovingly
Emily.