Антошина Галина
Век прошёл, как в наш дом молодой женой вошла прабабушка по линии папы. Вместе с Евдокией появился окованный оловянными планками ящик с приданым. Ключ от сундука положили за икону. Решили: так надёжнее. С сундуком связаны семейные традиции, которые не только объединяют, но и скрепляют наш большой род.
Поизносила прабабушка одежду и обувь. Обветшали шитые руками Евдокии лоскутные одеяла. Лишь длинная льняная юбка не теряла вид. Любимую вещь Евдокия одевала в особые дни, важные для неё. А тут вдруг в будний нарядилась. Одела «важную» юбку, попросила родных собраться. Сказала она детям и внукам:
- Срок земной заканчиваю, немощь чувствую. Потому наказ даю. Дом берегите – в нём дух рода. Всё сундучное разбирайте. Оставьте только юбку «важную» да положите отцовы лапти. Вещи, дети мои, людей переживают, но память имеют. Так-то.
Вздохнула Евдокия, перегладила всех худенькими руками, перецеловала, спать легла. Утром дочь Татьяна подошла к матери, а та уже не дышала.
Пустовато стало в сундуке. Татьяна думала-размышляла и положила рядом с родительскими вещами две свои. Так началась жизнь семейного музея с бесценными реликвиями.
По сложившейся традиции открывает сундук старшая по возрасту женщина в доме. Сейчас почётное право у двоюродной сестры. Летом и я решила пополнить музей и приехала в гости. Зинаида достала из-за иконы ключ и вставила в замок. Сундук откликнулся тройным звоном. Сердце моё замерло. Да ведь это звонок в прошлое рода. Подняли крышку ящика. А там…
А там реликвии одна другой бесценнее. Вещи упакованы в полиэтиленовые пакеты, в которые вложены тетрадные листы. На первых указаны фамилии и годы жизни владельцев вещей. На вторых записаны рассказы о том, какие следы на земле оставили родственники.
Проверяем, все ли вещи в целости-сохранности. Достаём «важную» юбку Евдокии с вышитым гладью носовым платком, приколотым старинной булавкой. Кажется, запахло прабабушкой. Мылась она всегда в берёзовой воде, таким же веником и парилась. Удивляемся: когда Евдокия успевала содержать в порядке дом, двор, хозяйничать у русской печи да ещё обстирывать-обвязывать-обшивать большое семейство!
Рано осталась Евдокия одна с шестью ребятишками. Прокопа, красного партизана, освобождавшего деревню от колчаковцев, белые расстреляли напротив собственного дома на глазах у родных. Фамилия прадедушки на деревенском обелиске павших за власть Советов да тетрадном листе в пакете. Плетёные Прокопом лапти ссохлись – пережили хозяина, для сохранности упрятаны в коробочку. Осторожно дотрагиваюсь до лаптей: их носил человек, без которого не родился бы папа, не появились бы я, сын, мои внуки - правнуки.
Каждая реликвия в семейном музее – чья-то прошедшая и завершённая жизнь, чьё-то начало или будущее. Конечно, вещи имеют память.
Дочь Евдокии и Прокопа – моя бабушка, рыбачка Татьяна. Жила-то семья на Оби-кормилице. В девяносто пять лет бабушка хорошо видела, слышала, помнила. Татьяна в свои серьёзные годочки плела рыболовные сети, прибавляя копеечку к скромной пенсии. Она, простая деревенская женщина без высокого образования, не осознавая того, создала семейный музей в старом сундуке. Рядом с «важной» материной юбкой и отцовскими лаптями положила челнок и шаблон для вязания сетей да тряпичную куколку. Такие шитые обереги дарила бабушка внукам. Храню я такую куколку, смотрю на неё в минуты раздумий.
Деда Якова, мужа Татьяны, знаю по воспоминаниям папы. Работящий был человек, заядлый рыбак и охотник. На память потомкам от деда осталась вещь, цена которой – жизнь. Беру серо-коричневый треугольник. Смотрю на буквы величиной с овсяное зёрнышко. Наизусть знаю содержание письма: «Здравствуйте, жена Татьяна и дети Александр, Вера, Дима, Толя, Анечка. Сообщаю с фронту. Не знаю, хватит ли до весны вам дров и корове сена. Надо если, идите к председателю. Вернусь, всего будет вдоволь». Не вернулся: попала в Якова фашистская пуля. Татьяна повторила судьбу матери и осталась вдовой. Все дети выучились, стали хорошими тружениками.
Сын Якова сменил на фронте отца. Вернулся папа после Победы с простреленными ногами. Он положил на память о себе пахнущую порохом скромную солдатскую гимнастёрку. Нынче внучок Зинаиды шёл в этой реликвии в Бессмертном полку и нёс портрет прадеда Александра.
Есть в семейном музее ещё одна реликвия, диплом Колпашевского педучилища. Мама получила его в последний предвоенный вечер. Любовь к ребятишкам и школе передала дочерям - обе стали учителями.
Мама тоже создала ещё традицию. Во второй послесвадебный день родители подводят к старому сундуку молодожёнов и сватов. Новым родственникам показывают вещи, положенные на память потомкам, и рассказывают об их владельцах. Потом молодых просят молча обратиться к предкам и попросить их покровительства.
***
Наконец кладу в сундук свою записную книжку, где фиксировала дела и планы. Думаю, именно эта вещь даст большее представление обо мне, чем какая-то другая.
Зинаида закрывает сундук. Слышу тройной звон. Отходить от сундука не хочется. Глажу ящик ладонями. Но что же? Ощущаю тепло, словно чьи-то руки греют и пожимают мои пальцы. Да нет, разве такое может быть! Охватывает трепет. Перед глазами мелькают кадры. Представляю прадеда Прокопа с красной полосой на шапке, Евдокию в «важной» юбке, папу на костылях, маму за учительским столом. Но пора возвращаться в реальность.
Зинаида кладёт ключ за икону. Им сестра открывает и закрывает «дверь» в прошлое. Так что хранящиеся в сундуке вещи – связь с временами минувшими, настоящими, будущими. Семейные бесценные реликвии всё это соединяют…