Будоражит слух ленивый
Петухов небесный хор,
Золотой октябрь игривый
Жизнь продлил им до сих пор.
Не смотря, что инкубатор
Был роддомом тьмой тесня,
Каждый рос как гладиатор
Все инстинкты сохраня.
А подросшие курчата,
Став приманкою утех,
Криком - следствием разврата
В транс ввели соседей всех.
Что бы мир наладить снова
И законность соблюсти,
Мне пришлось курятник новый
Для певучих завести:
Суть тюрьмы, но как в театре -
Аванложа с потолком,
Вход я сделал как в Монмартре-
С базеликой из колон.
Чтоб владеть таким театром,
Где актёрский коллектив
Мне, мирскому психиатру,
Дал бы жизни позитив.
Корм давая с аванложи
Петухам, я смог понять,
Что в тюрьме и сильный может
Голубым невольно стать.
Кроме этого порока,
Петухи, как и народ,
Завели на время срока
Иерархии порок.
Кто нахальней и сильнее
Признавался паханом,
Правя бал, он всё лютее
Становился с каждым днём.
Средь кормушек его место,
Где толстел он с каждым днём,-
Остальные на насестах
И не смели есть при нём.
Можно - разве что украдкой
И скорее на насест,
А не то развратник гадкий
Сотворит шальной инцест.
Только паре подмастерьев
По нутру такой режим,
Все уже теряли перья-
Нрав тюрьмы неумолим.
Вот судьба: или голодный,
Гордый и худой мужик,
Или сытый, но заложник,
Обесчещенным служи.
Истекает срок откорма,
Лучшей дичи не ищи:
Отвечающей всем нормам
Наш пахан пошел в ощип.
Ну, зачем нажрав брюшину,
Он собратьев обижал,
И отмщения пружину
Он бездумно нажимал?
Радость в стае петушиной:
Все к кормуше поспеша,
Обнаружили - там чинный
Держит новый царь общак.
Тот же метод, те ж ловушки,
Злой бусыга боевой,
Что в отсутствии подружки
Для других грозит бедой.
И опять не вняв урока,
Наш обжора жирным стал,
И как следствие порока
Вскоре тоже в суп попал.
Становились паханами:
Шавки бывших главарей,
Акробаты, баклажаны -
Кто порочней и наглей.
И осталось горделивых
Три достойных петуха,
Худощавых и красивых,
Чья порода высока.
И несушек к ним в итоге
Подселил я в зимний блок,
Жизнь гармоний в эпилоге
Потекла на новый срок.
Не ищи, мой друг читатель,
Здесь сравнения с людьми,
Я от скуки наблюдатель
И фантазий друг, вельми.