Когда твой дом унынья льды
Возьмут в холодный плен,
И ты без соли и воды
Доешь последний хрен,
Поймёшь, что впереди туман
И безнадеги мгла,
Достанешь дедовский наган
Из ящика стола,
Напишешь письмецо родне,
Слюнявя карандаш:
«Не надо сплетен обо мне.
Прощайте. Вечно ваш»
И свалишь все на декаданс
Или другую чушь.
Но если веришь в новый шанс
В переселенье душ,
Все за и против трижды взвесь,
А то, не ровен час,
Опять переродишься здесь
Одним из ширнармасс.
И сызнова ярмо и кнут,
Покуда не помрешь.
Здесь все себе о счастье врут.
И в детских книжках ложь.
В застенках сгинули Суок,
Просперо и Тибул.
И ловко выбит из-под ног
У Тутти венский стул.
А ты утрись и не пыли.
Ослепни, сняв очки.
Как будто в футе от земли
Не бьются башмачки.
Как будто не вернулся страх.
Однако, всюду клин.
И громче стоны в рудниках
Несчетных Чиполлин.
Опять живем и под собой
Не чувствуем страны.
Опять над совестью больной
Колдуют шептуны:
«Ни звон цепей, ни лязг оков
Не наше дело, кум...»
Все для Иванов-дураков
Досадный интершум.
Ни суховей, ни сухостой
Не трогают Емель.
Течет по бородам густой
Из белены кисель.
Как будто с радуги-дуги
Зело сладкоголос
Слетел и выклевал мозги
Им певчий Алконост...
Извечный лагерный барак -
Отчизна, а не рай.
И, чтобы не рехнуться, как
Молитву повторяй,
Что это не твоя вина!
И к черту негатив!
Хороший стейк, бокал вина,
Сигара, детектив,
Любовницы упругий зад...
Что кружит воронье,
И за окном кромешный ад –
Бесстыжее вранье.
Ведь в поле колосится рожь,
В цехах кипит чугун.
Завистников, каких найдешь,
Ждет скорый карачун.
Скотина с песней на убой
Идёт в урочный час.
Весь мир с надеждой и мольбой
Уставился на нас.
Повсюду благость и елей,
А кто не верит – псих!
Что лучше жизнь и веселей
Сомнений никаких!
И пусть ты челядь, а не знать,
Но можно жить вполне.
Глядишь, и незачем писать
То письмецо родне...
И хрен с тобой! Ступай в рабы!
Раз не спустил курок.
Для этих пуль достойней лбы
Найдутся, дайте срок...
Останься глух, останься слеп.
Займи просвет в рядах.
И, может быть, заслужишь склеп
И бюст на площадях,
Где холуи хрипят: «Апрель!»,
Хоть валит с ног зима.
И хлопья снега, как шрапнель.
Простуда, как чума.
Микстурой делу не помочь,
И коньяком никак.
Надолго заступила ночь.
И только гуще мрак...
Нам здесь родиться «повезло»!
И не надейся, бро,
Что пересилит это зло,
По щучьему, добро!
Не жди, что вдруг растают льды!
Надежды ни на грош!
Наследство золотой орды
Напалмом не зальешь!
Не жди, что застучат в окно
Весенние дожди.
Не жди, что сгинут все равно
Бессмертные вожди.
Не жди... Да просто ни хрена
Не жди. Не уповай.
За это всё на нас вина!
Короче, наливай!
Пусть это черт возьми не то,
И надо бы не так,
Пусть не поможет и на сто
Умножит депресняк,
Давай еще по двести грамм
Зеленого вина
За что, конечно, знаешь сам
Накатим, старина...