***
Роль исполнена, дебют в далёком прошлом, аншлага не дождался. Драматургия слаба, декорации бедны, музыка глуха, хореография примитивна, пьеса заканчивается. Повторы, повторы, повторы. Текст знаю отлично, интонации утрачиваются, не те интонации. Суфлёр заснул, оркестр пьян, в партере пусто. Даже в жару холодно. Провал... Занавес...
А как играл на заре молодости, как был витиеват и артистичен, как восхищал людей и любил восхищать. Всё. Чернила высохли. стихи померкли, морщины окружили глаза густой паутиной..Темно. Но рука ещё шевелится, хватается инстинктивно и судорожно за перо, выводит округлости букв и ровности тире и дефисов. Рука помнит то, что когда-то роилось в мозгу и трепетало в душе. Пишут пальцы, пачкая чернилами запястья:
"Напишу, и другие прочтут.
А назавтра - забудут.
Мысль – как свечка. И также задует
Ветер эту мечту.
Быстротечен, безудержен миг,
Он же миг – а назвали эпохой.
Всё закончится, это не плохо:
До последнего – верую – вдоха
Буду с Вами – послушен и тих.
А когда я уйду, что уйду –
Это правило общее, каюсь.
Проору, протрублю, не стесняясь,
И к бессмертию припаду…»
***
ФАНТИК
(рассказик)
Плёлся и думал. Кстати, я люблю это дело – гулять с мыслями в голове. Так интересней, гулять без мыслей скучно и примитивно. А мы же не примитивные, мы же цивилизованные, образованные и мыслящие. Именно так. Да, безусловно, есть и исключения, но они крайне редкое, так сказать, противоестественное, смещённое в пространстве и неразумное явление. Фу-ух, вступление окончено. Теперь, по сути и фактам:
Значит, иду, развернул барбариску, стал смаковать, фантик швырнул в грязь. И вдруг осенило, что я натурально насвинячил. Ведь вот же – урна. Урна, как вишенка на торте, как голова плюшевого чудовища у девочки из сериала «Сваты» украшала кучи немыслимого хлама, грязи и нечистот, куда я, кстати, и запулил бумажку от конфеты. Урна была как бы царицей всего этого безобразия, вершиной, экстремумом, венцом человеческого творения. Но можно же было вскарабкаться и донести фантик до жерла этого вулкана… Ещё как можно. Не донёс, не совершил восхождения, добавил мусорку у подошвы искусственной горы. Стыд мне и срам. Чем же я культурней тех, кто и соорудил эту инженерию?
Но вслед за первым эмоционально-мыслительным посещением последовало второе. Я прикинул: «Вот и получается, что действительность воспитывает человека, а человек усугубляет действительность» Фраза меня не то, чтобы удивила, а так - напомнила. И напомнила мне старика Гегеля, немецкого учёного-философа из 19 века, который, также как и я, наблюдая за происходящим вокруг, как-то изрёк: «Всё действительное разумно, всё разумное действительно». О, как! Гегелианство начало выпирать из меня, бить фонтаном и туманить мозг. Говорю себе: «Блин, а что же выходит, точки роста и совершенствования не существуют, преодоление себя как отдельным человеком, так и обществом, так сказать, общественно-политической формацией, невозможно в принципе? Чем грязнее и пошлее вокруг нас, тем грязнее и пошлее мы сами? Безысходность? Депрессуха?»
Думаю, что в Европе такое бы было невозможно. Человеки сразу разгребли бы лопатами мусор, заасфальтировали и помыли бы такой вот уличный фрагмент, цветочки по поребрику в клумбы посадили: всякие там датуры, мальвы, амаранты и анютины глазки. Чем же мы иные? Неужели и взаправду комплекс обширных территорий портит наше восприятие улиц и площадей городских? Ну, не смущают мусорные фортификации. Не знаю.
Мысли, как бусы на извилине, накапливались и прижимались одна к другой. Вернулся назад, поднял обёртку и, пройдя сто шагов по улице, опустил цветной бумажный клочок в помойную качалку у дверей магазина «Россиянка». Легче на душе не стало.
© Valery Savenkov
***
- Солнце встаёт на востоке, садится на западе. И наоборот не бывает.
- Но солнце же встаёт каждый день.
- Не для всех.
Мы ковыряем будни, думая, что - это чернозём, ожидая откопать что-то грандиозное, важное и полезное. Но находим только кости животных и черепа предков. Еще кое-то находим, не будем об этом. Мы ждём, когда остриё лопаты вонзится в полусгнившую обивку сундука с кладом, - не вонзается. Но чаще даже не копаем, ждём, когда оно само заявится и скажет: «Здорово, я твоя удача, заждавшийся ты мой…»
А солнце всё встаёт, садится, опять встаёт и садится, опять, опять, опять.
И вот мы - старые и немощные – сидим и кумекаем: «Ого, вот это номер – жизнь пролетела, а кладик то затерялся где, не раскопался вовремя, проскакала удача то мимо».
Так живут все. За исключением, конечно… Редким исключением.
© Valery Savenkov
***
- Здравствуйте, Валерий Викторович.
- И Вам не хворать. Да, кстати, а чего сидишь? Видишь, бабушка стоит, держится за поручень, ножки старенькие, болят.
- Ой, извините, - ребетёнок встал в автобусе и уступил место старухе. Я подумал: «А чего не сразу и не мне? Да-с, наверное, я слишком молодо выгляжу. Прикольно быть молодым».
©Валерий В. Савенков
***
Такая каверза. Свинье приснился сон, что она антилопа, причем, волшебная. Бря-Ц копытцем – и алмазы, изумруды, рубины, тетрадрахмы, таланты, су и пфенниги… Хрюкает антилопа во сне и вышибает драгоценности на миллионы долларов. И по антилопьему пяточку ползёт муха - такая полусонная. И снится мухе, что она соколиха, охотится – парит и выискивает сусликов горных.
Брызнули солнечные лучи, и антилопа и соколиха проснулись: одна пузом в помоях, другая – на свинье.
©Валерий В. Савенков
***
Смотрел новости: крышу нового стадиона в Петрограде прогрызли бакланы. Правительство Северной Пальмиры, видимо, попросит у Кремля миллиардик на заплатки.
Ох@еть... В стране пенсии у людей – 8 тыс, нищета, горим и тонем – а у них «кровожадные» (фразеология из репортажа) бакланы съели козырёк над футбольной лужайкой. Клювик то у птичек загнутый, чтобы карасей вылавливать – а тут защитная плёнка – и прогрызена. Вот уж бакланы – вот уж грызуны пернатые. Орнитологи не согласны, учёные голосят, дескать, бакланы – зря оклеветаны, - это пеликаны….
Страна дураков. Сплошное поле чудес….
© В.С.
***
О ПЕШЕХОДАХ
(заметка)
Резной, декоративный металлический заборчик вдоль всего тротуара аж до того места, где разрывается из-за пешеходного перехода. Пешеходный переход с двумя светофорами, специально для людей сделан, для безопасности бабушек и молодежи, ползающей по зебре туда-сюда под невыносимо жаркими лучами солнца.
Несусветная жара, оттого и люди дуреют, так сказать, с ума сползают в область чего-то нереального, сиюминутно рехнувшись, очухиваясь от теплового давления сверху, пытаются поднять глаза и разглядеть в сорокаградусном мареве автомобили, друг друга, различить цвет вспыхнувшего кружочка на электрическом сооружении похожем на гипертрофированное эскимо.
Впрочем хватит лирики и аллегорий. Пора завязывать с витанием в облаках и обобщением достаточно частных, конкретных и примитивных явлений. Дама, думаю, лет 35 в пятидесяти метрах от проёма в заборном сооружении, задрав юбку, ногу и глаза, перелазит через железку и начинает маневрировать между сигналящими автомобилями. Из открытых отечественных окон несутся термины непозволительные в данном тексте, за закрытыми иностранного производства окошками - лица, по губам которых можно прочесть те же термины и их конструкции; прилагательные, строго говоря, и глаголы. Дама не слышит, жарко ей. Дама бальзаковская, пышнотелая, оттого сильно вспотевшая с красным прыщавым лицом, мечется между машинами, преодолевая расстояние до противоположного заборчика и вдруг… - ох, неудача. Задрать ногу над верхним краем ограждения с проезжей части труднее, чем с тротуара, выше здесь геометрия, не задирается нога. Дама меняет тактику и пытается наперегонки с транспортом добежать до разрыва в металле, туда, где – пешеходный переход. Круп – достоин акварели Кустодиева и Рубенса, так сказать, внушительный круп, не зад – а массив, глобальная телесная штучка. «Да там же у неё мозги, - меня неожиданно осенило, догадался так сказать, - их так много, они такие нестандартно огромные, что в черепе не помещаясь, просели ниже, ушли в тазовые пустоты. А ведь по рефлексам если судить – так оно и есть».
Мы часто ругам водителей, прощая всё пешеходом. Конечно, уязвимые же, самые незащищенные. Так защищайтесь. Всё просто – не надо делать так, как эта бальзаковско-кустодиевская красавица. Кстати, дай Бог ей здоровья.
Июль 2017
©В. Савенков
***
***
Разговор двух
(рассказик)
Двое. Практически знакомы, встретились в летнем кафе. Один кушает шаурму, запивая квасом, второй – балуется пивком. Даже не балуется, - депрессирует.
- Здорово, как дела, жизнь молодая?
- Спасибо.
- Чё хмурый?
- Так, всякое разное навалилось.
- Да, бывает. Что-то случилось?
- Не обращай внимание, период такой. Всякому случается полоса темненькая.
- Да, да. Я тоже недавно попал. Причём, сразу – всё: машину разбил, деньги профукал, вложившись в одну дрянную историю, с женой развёлся. Но ничего – жив-здоров. Бывает так, что сразу наваливается, душит, давит на плечи и гнёт спину. А потом – облегчение, я бы сказал – поворот в другую сторону, эффект маятника. Подожди и у тебя всё наладится.
- Может быть.
- Не сомневайся.
- Хотелось бы. Хреново.
- Так что же случилось?
- Не важно. Творческий кризис и семейные проблемы. У меня уже было такое, но был моложе – легче переносил. Гипертония, сердце, психоз. Вот, решил пива выпить, посидеть, подумать.
- Бросай пиво, дрянь полнейшая. Для 40-летнего мужика к тому же и вредная.
- Да надо уж…
- Нет, нет, вот меня послушай. С пивом завязывай, и с остальным тоже. Попробуй что-то изменить, ну что можно. К примеру, - побрейся. Прическу поменяй, работу, на фиг – друзей новых заведи. Поможет, не сомневайся.
- Я не сомневаюсь.
- Ты же, вроде как, сочинитель?
- Было в молодости, был грешок.
- Вот – вот, сядь за роман, вечерами это очень мотивирует спокойный и крепкий сон. А по утрам – зарядка, кофе и на работу.
- Наверное, ты прав.
- Личную жизнь наладь.
- Попытаюсь.
- Всё утрамбуется, встанет на свои места.
- Утрамбуется…
- Да, да, именно. Хватит живот надрывать и глаза мочить. Само не приходит, звать требуется, притягивать, магнитить удачу.
- Именно, магнитить…
- Вот и давай, да, мне пора. А шаурма – фигня, не вкусная. Да и квас теплый. Тьфу, гадость.
Первый ветер жирные губы, сполоснул рот из стакана с водой, стоящего на столике рядом с квасным бокалом, встал, пожал второму руку и вышел из закусочной. Второй, не допив пиво, вышел следом, подумав в дверях: «Всё имеет начало и конец: и добро и зло. Пора бы злу издохнуть. Вперед к добру, с полосе светленькой».
В.Савенков, 2017
***
Понимать нужно вещи разные, порой противоречивые. Но есть предметы, которые не оценивать, не понимать невозможно. Но и понимать всё и вся – штука опасная и разрушительная. Голова закружиться, если чтобы не произошло – ты понимаешь суть, вещественную и духовную основу этого явления. Такая умность – тоже излишняя.
А вдруг не получается? Ты многое видишь, чувствуешь, понимаешь, и избавиться от этого никак. Головные боли, фантомные страхи, депрессия, потеря себя в системе социальных координат – не самые опасные последствия такого понимания. Сон не приходит, давление на пределе, глаза слезятся и душа разрывается от сострадания, прежде всего, к самому себе. Нужно ли это интеллигентному субъекту? Сомнения, сомнения, сомнении…
Уж лучше – не понимать. Лучше – не чувствовать. Надо стать циничным и равнодушным, наблюдателем, статистом, электоральной единицей – и всего.
Я понимаю не всё, данный текст – не обо мне. Но есть же люди гениально проницательные и объективно всезрячии! Жаль их. Их жизнь коротка и несчастна. Будем же счастливы!
***
Полил огурцы и перец. Занятие прелюбопытное. Вода, падая из шланга каскадом на кусты, немедленно мутными потоками исчезает в трещинах почвы, проникая прямо к корням. Попьют водички прелестные растения и дадут через недельку-другую урожайчик для салатика. Фигурально выражаясь, я напоил… Напои и спи спокойно. Напои жаждущего – это твой долг. Насегодня долг исполнен. Воочию убеждаюсь, как мало нужно человеку, чтобы хотя бы минимально приподнять настроение: написать пару удачных строк, послушать парочку минут любимую мелодию, полить из шланга культурные всходы овощных культур; съесть персик, сорванный со своего дерева; подумать о том, чего у тебя пока нет, но тебе вериться, что будет. Что всё вернется «на круги своя», восстановится суверенитет души и добродетельное восприятие окружающего эфира. Где-то так. А огурчики и перчики покачали листиками, дескать, спасибо. Пожалуйста, перцы.
В.С.
***
Рядом с домом, где теперь живу, - дом молитвы христиан-баптистов. Еще вчера проходил мимо – происшествий не наблюдал. Ныне иду, смотрю – все оконные стекла первого этажа разбиты вдрызг, молотком, наверное. Кто-то ночью методично шел и бил, брызги осколков по всей предфасадной отмостке. Варварство всегда отвратительно в отношении кого-бы оно не было бы сотворено. Чем и кому помешали сектанты – неизвестно. Мирная профессия – баптисты. Собираются, молятся, поют псалмы, витийствую в речах – никого не трогают. Каким мракобесам понадобилось бить стекла? Причем, били трезво, методично, не пропуская ни одного оконного проёма. Печальные времена.
В.С.
***
- Вот она - правда, вот, на цыпочках, краснея от собственной откровенности. Вот она, она - смерть моя или воскрешение. Вот рубикон, ахилесова пята, границы перемены, час истины. Вот, вот - тут начало, альфа и омега, смерть и возрождение... Вот, вот, вот... Предательство не наказуемо, предатели - самоеды, они уничтожат друг друга. А здесь - фатум новшества и воссоединения с самим собой...
- Ты с ума не сошёл?
- Сожалею - нет. О, как бы хотелось. Иногда безумно хочется спятить. Но не это важно. Важно, что всё случилось... более полутора лет и... вот она - истина.
- Это истина?
- Какая-никакая.
- Какая никакая?
- Всё просто: мрази, торжествуя, на эвересте радости, погибают. Святые, ожидая и молясь, наследуют истину и благо. Причём, легенда то, что благо это не материально. Материально тоже.
- Насколько?
- Абсолютно. Требуется не много: чуть терпения и максимум таланта.
- Талант мотетизируем?
- Да. Он только ждёт. Бывает, что ждёт годами, десятилетиями. Но сколь прогрессивен прогресс, столь и бесмысленен посмертный азарт таланта. Теперь он тоже сгруппирован, теперь он доживает до успеха. Времена посмертных гениев ахнули в пропасть, истлели.
- Гении прижизненны?
- Только гении; самозабвенные посредственности в науку не попадают.
- Ты попал?
- Я не целился.
© Valery Savenkov