СЕНТЯБРЬ
Под утро набегают облака,
но зной полуденный по-прежнему несносен:
играет в подкидного дурака
со мною субтропическая осень —
всё та же пальма,
та же неба синь,
всё те же надоевшие пейзажи,
а в них фатально
царствует хамсин
рекламою осенней распродажи
надежды уцененной
и мечты,
что за пятак идет в конце сезона
на ярмарке тщеславия,
и ты
осознаёшь — уже вполне резонно,
что всё меняется на свете,
окромя
бессмысленности жизни — и погоды,
когда пусты сусеки,
закрома,
и вышел ты, как клёш,
давно из моды...
Оставшись при своих, без козырей,
бреду по осени — смиренный назорей.
Сентябрь мне пускает пыль в глаза —
и снова бьёт бубнового туза
шестеркой из засаленной колоды.
2016
* * *
НОКТЮРН
Если бы улица вдруг превратилась в море,
мы любовались бы лунной дорожкой...
Но город покрыт асфальтом, о, горе!
Луна светит тускло, будто бы понарошку.
Щедрой рукою рассыпана горсть фонарей,
и, погружая город в ночную нирвану,
ветер листает страницы календарей —
считаных дней до наступленья Хешвана.*
Это значит, Тишрея ** златые деньки
испарились — как пузырьки в "нарзане",
как в ушах разорившегося — звон деньги,
в снах молодой вдовы — рук касаний...
Крик твой, всё чаще срываясь на кашель,
терзает и без того воспалённые бронхи.
Это осень. Простуды. Дешёвые распродажи.
Листья ложатся на землю, как похоронки.
Снова осень — и ты от нее без ума! —
время зонтов, Всех Святых, одиночеств,
это то, без чего не случится зима.
Это время отдать предпоследнюю почесть
скоропостижно почившему лету…
Осень берет нас под строгий конвой,
ломает шпагу над головой,
и срывает с плеч эполеты...
_________
* Хешван — второй осенний месяц еврейского календаря
** Тишрей — первый осенний месяц, насыщенный праздниками
2017
* * *
НУМИЗМАТ
А меж ладоней теплится рука —
воды прозрачней и белее воска...
И жизни нить, что тоньше волоска,
так схожая порой с картиной Босха.
И ранней осени не распознав примет,
ты, погруженный в сладкое "когда-то",
воспоминаний пригоршню монет
ласкаешь с вожделеньем нумизмата.
И хоть счастливых дней наперечёт,
и каждый — окольцован и помечен —
что выпадет, загадываешь,— чёт?
иль, как всегда, — вновь несчастливый нечет?
Но полноте, откуда этот сплин,
ведь было в жизни всё — твои ладони,
летящий в небе журавлиный клин,
и этот взгляд, что омута бездонней
и зимнего ненастья холодней —
но потому так истово желанный,
и вереница одиноких дней,
и шепот твой: "Любимый... окаянный..."
2017
* * *
ОСЕНЬ В ЦЕНТРЕ ХОЛОДНОГО МАТЕРИКА
Осень в центре холодного материка
Оглашается криком болотной выпи…
В тихом парке не слышно – ни матерка,
Ни столь привычного нашему слуху «Выпьем!»
Материк тот аршином никто не мерит,
Ум не терзаем вопросом: «Не оплошал ли я,
Навсегда покидая место рожденья?…» Из всех Америк,
Я счастлив, что выбрал эту. И нужное полушарие…
Осень в центре холодного материка
Кружит листья, словно юбки у дам в водевиле,
И высо́ко-высо́ко плывут в небесах облака,
Отражаясь в застывших фонтанах Hotel de Ville…
За садовой оградой, покрытой сурьмою и медью,
Как зверек, притаился сверкающий лаком «Бьюик»…
Новизной поражает тот факт, что, думая о соседях,
Улыбаешься, вместо привычного т а м «Я убью их!..»
Осень в центре холодного материка
Сохраняет зелень травы и ее безупречность…
Время, похоже, остановилось… И даже река
Ровным течением мысли наводит на вечность…
Тонким кольцом Сатурна повисла над городом Арка.
Пароходный гудок хрипловато басит с Ривер-Сайда.
А вокруг ни души… Но в аллеях притихшего парка
Мне порою мерещатся тени – тени Сондры и Клайда…
Осень в центре холодного материка
Навевает приятные мысли о Сартре и Прусте…
И когда ты счастлив, то можешь взгрустнуть слегка,
Расставаясь навеки с той – безысходной и черной грустью…
Сент Луис. Ноябрь 1995 г. (Восстановлено по памяти сентябрь 2015)
* * *
ОСЕННЯЯ МЕЛАНХОЛИЯ
И.Н.
Ты знаешь, мне бесконечно грустно
в начале осени, когда вновь себя ощущаешь беспомощным школьником
и с тоской вспоминаешь о забытых за лето "письменно и устно",
а также вечную у доски возню с треугольником,
который бывает то равнобедренным, то равносторонним,
а этот и вовсе в окружность вписан....
Осень. Пора расставаний и писем.
И всё нестерпимее быть посторонним,
представляя, как кто-то входит в тот дом...
Хотел написать: "В твой дом". Да запамятовал я – кто ты?
Я даже слезу не могу размазать по щеке, вспоминая имя.
Собственно, это уже и неважно. Заботы
приносят иные люди и те, кто приходят с ними...
Ах, да что за лукавство! Я помню имя
и даже похожую на зернышко граната родинку
над левой грудью твоей, что ласкал я губами своими –
единственное, о чем я жалел, навсегда покидая родину.
Как странно, что мы по-прежнему существуем одновременно,
в одном пространстве, одном измерении и даже одной стране.
Т.е., соотношение пространства и времени практически неизменно,
и, значит, память – это и есть четвертое измерение, а не
обыкновенное хранилище всяких сведений, событий и дат.
Память есть зеркальное отражение времени. Оглянувшись назад,
видим будущее, но уже как свершившийся факт.
Plus quam perfectum... Но кто виноват,
что нами повелевают разные звезды,
разведя нас столь далеко в нашей памяти,
что уже разделяют не дни, и не версты –
мильоны парсеков протуберанцами вьются за нами... Ти-
хое лето прошло. Осень. Привычная меланхолия. Грусть.
Мимолетное воспоминание о давней погоне за раем.
Глупо, ведь мы все равно умираем...
Отчего же я помню тебя до сих пор, наизусть?
St. Louis, Nov. 1995
* * *
СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ
Мир к осени становится просторней —
Как будто вынесли из комнаты всю мебель...
И, выйдя за порог, чуть-чуть помедлив,
Застынешь у дверей в немом восторге.
Вновь пораженный сменой декораций,
Ты взглянешь с удивлением на сцену:
Остановись, мгновенье, — ты бесценно!
"Есть многое на свете, друг Гораций..."
Дрожат осенние деревья — листья-пальцы
Прощальный марш играют на клавире —
И в опустевшем, просветленном мире
Ты чувствуешь себя лишь постояльцем…
И слышен бой невидимых курантов:
Пришла пора в дорогу собираться —
Ведь осень — время смены декораций,
А мир заждался новых квартирантов.
2017
* * *
ОСТАНОВИСЬ В ПОТОКЕ ВРЕМЕНИ
Остановись в потоке времени. Замри.
И огляди вокруг себя пространство вчуже.
И ты поймешь: огромный мир снаружи —
Частица малая Вселенной, что внутри.
Остановись в потоке времени. Застынь,
Вдыхая прель листвы и запах сосен —
И ты поймешь, что нынешняя осень
Прекрасней всех языческих святынь.
Остановись в потоке времени. Всмотрись
В природы бесконечное движенье —
Ты в нем Творца увидишь отраженье,
Стремясь душой в заоблачную высь.
Остановись в потоке времени. Взгляни
На этот мир, как будто бы впервые —
На мокрый лес, на капли дождевые,
Мелькающие, словно жизни дни…
Остановись в потоке вечном. Улыбнись:
Наверно, было все не так уж плохо —
Кто ж виноват, что целая эпоха
Вместилась в эту маленькую жизнь…
2015
* * *
ОТШЕЛЬНИК
Разбросал я весной россыпь диких семян
на засохшую почву ничейной земли...
Гладил русые косы царевн-несмеян,
в пояс кланялся: "Боже, понеже вельми!"
Морок пустоши манит. Осенняя стынь
покрывает туманом седые виски...
И взошли семена — лебеда да полынь —
вкруг ограды, скрывая отшельника скит...
Иже еси!.. Зане в небесах, слышь, "курлы"
журавлиного дальнего клина...
Несть печали... и днесь мои мысли светлы
и как девичьи слезы, невинны...
Горний ангел слетит с предзакатных небес,
взмахом крыл смежит сонные веки.
И печально вздохнет тихим шелестом лес
и листвою укроет навеки...
2015
* * *
СЕНТЯБРЬ
(из народной поэзии)
Сентябрь — кудесник, чудотворец,
святоша, схимник, чародей,
в златой узде держащий горец
в бессмертье рвущихся коней.
Под ярким слоем тех румян,
что наложила осень-дива,
скрыт умирания изъян,
природы увяданья диво.
Сентябрь — таинственный чертог.
И кажется: ещё немного,
едва взойдёшь ты на порог,
лицом к лицу столкнёшься с Богом...
2017
* * *
Покурить у камина...
(Так грустно и зябко)
Тихо кликнуть собаку,
Под крик журавлиный
Побродить по лесам,
По окрестным болотам
И внимать небесам,
Нам пророчащим что-то...
Надышавшись сполна
Предвечерним ненастьем,
За бокалом вина
Тихо думать о счастье...
2015
* * *
ОХОТА НА ЛИС
И.Н.
Скоро начнётся охота на лис —
время почистить и смазать двустволку...
Осень... И думаешь: "Всё провались!"
И просыпаться нет смысла и толку.
Кто-то повесил в прихожей ружьё —
чтоб в третьем акте последовал выстрел.
Роща опять отрясает рыжьё —
только восторг неуместен и выспрен.
Осень — царят запустенье и грусть
в старом поместье, где дом с мезонином,
где фортепьяно терзает Мисюсь
и шелестит в темноте кринолином.
Время охотиться на глухаря,
рябчика, утку, гуся и вальдшне́па.
Осенью кажется: про́жита зря
целая жизнь — так бездарно, нелепо...
Только сегодня я не застрелюсь,
хоть и запала такая мыслишка.
Осень... Я очень скучаю, Мисюсь,
но умереть ради Вас — это слишком!
2018
* * *
ПОСЛЕДНЯЯ ДЕКАДА НОЯБРЯ
Последняя декада ноября...
Немного желтого на безнадёжно-сером, —
здесь воздух пахнет залежалым сеном,
а мысли вертятся вокруг словечка "зря".
Прохожий, превращённый в силуэт,
пятном чернильным мельтешит в пейзаже —
на жалкий глядя вид его, не скажешь,
что это выдающийся поэт.
Безумный взгляд его зрачков-бойниц
несёт в себе следы конъюнктивита,
и тает, словно свечка, дольче вита
в пакгаузах чахоточных больниц.
А серый день перетекает в вечер,
и в сумерках глухих, почивший в Бозе,
он застывает в непривычной позе
на небо вознесенного предтечи.
И жизнь ему привидилась другая, —
как будто он стоит в преддверье Храма...
А осень, между тем, не зная срама,
лежала на земле совсем нагая...
2016
* * *
НЕ СКАЖЕТ ОСЕНЬ СЛОВА В ПРОСТОТЕ
Не скажет осень слова в простоте —
безумствует и злит бюро прогнозов.
Деревья в первозданной наготе.
Прохожие — поэт или философ —
стихосложения постигшие азы,
слагают оды запустенью, захолустью,
и в мире нет отраднее красы,
созвучной одиночеству и грусти.
И в незатейливости этих тихих слов
торжественность я слышу литургии:
хор ангельских небесных голосов, —
Божественной финал драматургии.
Когда ж на землю ляжет первый снег,
лес облекая в сан первосвященства,
наступит долгий и холодный век,
и смерть — апофеозом совершенства —
природу взяв под ледяной конвой
сковавши холодом пруды, озера, реки,
и лес, и дол, уснувшие навеки —
взовьётся над пустыней снеговой...
2016
* * *
СЧАСТЬЕ
Новый день покатился неспешно, нехотя,
трилобитом ползущей гигантской пробки.
И опавшей листвою покрыт, как перхотью,
мокрый сквер, и повсюду дома-коробки...
Сонный взгляд, лишенный перспективы,
инстинктивно ищет спасения в выси,
но осенние выси пусты, тоскливы —
и под стать им душа, и лицо, и мысли...
В наступившем сезоне быть модно в сером —
так с природой в гармонии слиться проще,
вспоминаешь о лете: «до нашей эры»,
и в графе «достижения» ставишь прочерк.
А по небу несутся седые клочья
туч — непременный симптом ненастья...
Кто-то умер, наверно, минувшей ночью —
но опять не ты: значит, снова счастье!
2016