ПОКА РАСЦВЕТАЮТ РАССВЕТЫ
Как хочется, Господи, время вернуть,
исправить, что прожито криво.
Извилистой лентою тянется путь,
и время бежит торопливо.
Как много сегодня бы я отдала,
чтоб жизни ошибки исправить.
Но прошлое, словно из книги глава,
не вырвать страниц, не добавить.
Проснуться, уехать ни свет, ни заря,
догнать уходящие лета.
Пока путеводные звёзды горят,
пока расцветают рассветы.
Обнять бы любимых и не отпускать,
в разлуке все очень устали.
Но я не смогу никого отыскать
в бескрайней долине печали.
Успеть до развилки бы мне, где пути
распались давно, безвозвратно.
И выдохнуть горькое слово «прости»,
и после вернуться обратно.
Упав на колени, прощенья просить
у всех в бытие скоротечном.
А после билет драгоценный купить
на поезд с названием
Вечность!
ЛИСТ ХУДОЙ ЛЕЖИТ НА СПИНКЕ
Лист худой лежит на спинке,
он в стране небытия.
Дырка в самой серединке,
и изъеден по краям.
Он уже не дышит вовсе,
отшуршал, оттрепетал.
Как же он светился в осень,
как он золотом сиял!
Успокоился в забвении,
дух древесный испустил.
Принял участь со смиреньем,
хоть и жизнью дорожил.
Под корягой приютился,
утром снегом замело.
От всего освободился,
отрешился от всего!
Не боится быть простужен,
спит, бедняжка не дыша.
В синем небе где-то кружит
его хрупкая душа.
ПОСТОЙТЕ, КУДА ВЫ?
О, дни мои, как же за вами успеть?
Нельзя же так быстро мелькать и лететь.
То лето промчалось, то осень бегом.
Смотрю, уж листва облетела кругом.
Деревья грустят, меж ветвей пустота,
сквозное пространство земного холста.
На ветках листочков осталось чуть-чуть,
ни дня, ни минуты теперь не вернуть.
Постойте, куда вы? Я так не хочу,
я с вами всё время куда-то лечу!
А мне б постоять, побродить не спеша,
чтоб в кущах земных растворилась душа.
В саду у пруда в тишине размышлять,
молитвой любимых своих защищать.
У малых синичек спросить: - Как дела?
Слетайте, я зёрнышек вам принесла.
Присесть у окошка в безмолвной ночи,
и слушать, как дождь по отвесу стучит.
А утром окно нараспашку открыть,
и тёплой ладонью снежинки ловить.
НЕ ЖАЛУЙСЯ НА ЭТУ ЖИЗНЬ
Не жалуйся на эту жизнь,
другой ведь никогда не будет.
И даже средь ненастных буден
ей восхищаться научись.
И эту осень не вини,
все дни земные - во спасение.
И этот грустный день осенний,
какой-нибудь душе сродни.
Смотри, воробышек вон там,
по мокрым веткам скачет ловко.
Всё крутит маленькой головкой
туда-сюда по сторонам.
Теперь нахохлился, сидит.
На жизнь не жалуется вовсе,
он даже в пасмурную осень
за всё Творца благодарит.
А ведь ему куда трудней,
чем нам на сей земле живётся.
Ночует кроха, где придётся,
нет домика как у людей.
Как птичью душу отогреть?
А скоро холода настанут.
Где пропитание достанет,
чтоб с голоду не умереть?
Не жалуйся, живи, молись.
Кто знает, что там будет, после.
В слезах берёзовые косы,
без листьев, ветром расплелись.
Такое наше бытиё,
над временами мы не властны.
Ненастна осень, но прекрасна,
ты только разгляди её.
Послушай ветер, тишину,
дни нашей жизни так летучи...
И будет ли нам завтра лучше,
известно Богу Одному.
МОЙ ВЕРНЫЙ АНГЕЛ
Мой верный ангел, здесь не рай,
меня из виду не теряй.
Ходи за мною по пятам,
опасность всюду: - тут и там!
На всех путях меня храня,
не отлучайся от меня.
Со мною рядышком дыши,
крылами белыми шурши.
И даже ночью под луной
во сне приглядывай за мной.
Рассвет придёт - меня буди,
со мной из дома выходи.
Когда вдруг загрустит душа,
то обними и утешай.
А, коль придут лихие дни,
меня собою заслони.
В ХОЛОДНОЙ ПАСМУРНОЙ ТОСКЕ
В холодной пасмурной тоске,
висел листок на волоске.
Их на ветвях осталось семь,
худые, блёклые совсем.
Цеплялись хвостиком за жизнь,
друг другу вторили: - держись!
К обеду ветер налетел,
и с волоска листок слетел!
Смотрели шесть, как он кружил,
как крылышки свои сложил.
А он в полёте изнемог,
и под кустом на спинку лёг.
Не вздрагивал и не шуршал,
едва измученный дышал.
Потом смирился и уснул,
древесный хвостик протянул...
А шесть, цепляясь за кору,
всю ночь дрожали на ветру.
И думали среди ветвей
о горькой участи своей.
А ЖИЗНЬ НЕ СКАЗОЧНА
Привыкли мы всегда роптать
на боль, на слабость, непогоду.
Вот, было б всё душе в угоду,
тогда и рай, и благодать.
А жизнь не сказочна, трудна.
В ней что ни час - преодоление.
И многим немощь - во спасенье,
и в покаяние дана.
А мы, страдальцы бытия,
рыданьем Бога донимаем.
И постоянно вопрошаем:
- Ну почему не он, а я?
А жизнь - и боль, и благодать,
такое поприще земное.
От Бога доброе и злое
не научились принимать.
Я ТЕПЕРЬ НЕ СПЕШУ НИКУДА
А куда мне сегодня спешить?
Время жизни и так пролетело.
Жаль, что раньше его не жалела,
а теперь научилась ценить.
Буду медленно жить-поживать,
наслаждаться мгновением каждым.
Для души всё бесценно и важно,
каждый новый рассвет - благодать!
Вон, - листочки летят за окном,
словно бабочки, ветром гонимы.
Смотрит сверху на землю Незримый, -
золотые купины кругом!
Я теперь не спешу никуда,
созерцаю красивую осень.
И на дождик не жалуюсь вовсе,
лишь тихонько взгрустну иногда.
Как без грусти в дождливые дни?
Ведь живая душа и ранима.
Сохрани, Милосердный, любимых,
всех, кого подарил, сохрани.
Мокнет старая ель у ворот,
три синички на облепихе...
День сегодня чудесный и тихий,
всё суетное подождёт.
ДА НЕ КОСНЁТСЯ ЗЛО!
Да не коснётся зло, ни изведут болезни,
в распахнутую дверь да не придёт беда!
Пусть страхи не гнетут, а навсегда исчезнут,
уйдут в небытиё, как сквозь песок вода.
Огороди, Святой, сердца от не прощения,
от гнева, что огнём сжигает до углей.
Во гневе не лишай души благословенья,
не вознесётся суд над милостью Твоей!
В обители Небес молчанием укрылся,
просящему в слезах, небес не закрывай!
По милости прости того, кто оступился,
на слабого душой, сурово не взирай.
Здесь, на земле Твоей, нам малый срок отпущен,
заблудшему в пути дай шанс вернуться вновь.
Помилуй и спаси, Внимающий и Сущий,
пусть каждого из нас хранит Твоя Любовь!
НЕТ РЯДОМ ЛЮБИМЫХ
памяти мамы и сестры
Какая дождливая
ты и печальная осень,
на веточках слёзы,
такие же - на ресницах.
Нет рядом любимых,
как будто и не жили вовсе,
пропали куда-то их души,
их добрые лица.
Пропали, которые так меня
крепко любили,
растили и нежили,
и постоянно прощали.
Я всё б отдала,
чтоб любимые рядышком были,
но что мои жертвы?
Они ничего не решали.
А время не лечит,
оно только дальше уносит,
никак не могу отпустить,
хоть не раз обещала.
И плачет со мною сегодня
дождливая осень,
в которой любимых своих
я навек потеряла.
Душа от разлуки
свернулась в печальный комочек,
как много потерь в этой бренной
земной круговерти.
На камне гранита
вся жизнь - это маленький прочерк,
всего лишь тире
между датой рожденья и смерти.
ЧЕРЕДОВАНИЕ ВРЕМЁН
Кружатся листья-мотыльки,
слетают тихо на тропинку.
То ниц, то падают на спинку,
тонки, прозрачны и легки.
Чередование времён.
Земля, усыпанная охрой,
что от дождей совсем промокла
и угасает с каждым днём.
Ни страха, ни мольбы: — Постой!
Их ветер будет долго мучить.
Безмолвно принимают участь:
снега, забвение, покой.
А НИКОМУ НА СВЕТЕ НЕ ЛЕГКО
А никому на свете не легко:
ни птицам, ни собакам, и ни кошкам.
И людям счастья выпало немножко,
летает рядом хрупким мотыльком.
Стараемся летучее поймать,
а коль поймаем, удержать не в силах.
Ладони разожмём, не тут-то было!
Вспорхнёт, и мы несчастливы опять.
Живём, рискуя, у плоти живой
гарантий нет, брони не существует.
Лишь Бог по милости года дарует,
но Он и отправляет на покой.
Рискуют все, опасностей полно:
болезни, катастрофы, катаклизмы...
Но всё равно цепляемся за жизни,
хоть всем уйти однажды суждено.
Но время жизни оттого ценней!
Здесь столько красоты и приключений!
Здесь есть любовь, - что стоит всех мучений,
есть красота, чтоб любоваться ей.
Здесь можно удивляться, удивлять,
смотреть, как осень золотом пылает!
И только здесь возможность есть такая -
любимых крепко-крепко обнимать.
ЗАПАХИ ОСЕНИ
Боже, как свежего воздуха много!
Устлана жёлтой листвою дорога.
Поздняя осень, пространство сквозное:
серое, жёлтое, голубое.
Воздух над Храмом, над крышею дома,
терпкий, елейный, как дух, невесомый.
Хватит на всех: и деревьям и птицам,
листьям, чтоб в вальсе последнем кружиться!
Воздух октябрьский прохладен и чист,
между землёю и небом повис.
Серый, туманный, рябиновый, рыжий,
к вечеру он опускается ниже.
Запахи тления, сырости, мяты,
всюду разносятся ветром крылатым.
Просто живи, наслаждайся, дыши,
запахи осени так хороши!
ПЕРЕДАЮТ
НА ВСЮ НЕДЕЛЮ ДОЖДИК
Уходит осень, а потом зима
укроет землю белым покрывалом.
Чему конец, чему опять начало,
и каждый год такая кутерьма.
Теперь весну полгода буду ждать,
и дни и ночи коротать стихами.
Накину тёплый шарф пуховый мамин,
и сяду окошка куковать.
Кот тёплой лапой мордочку закрыл,
у ног улёгся, молочка напился.
Чихает кот, в деревне простудился,
или кошачий вирус подхватил.
Опять домашней будет его жизнь,
набегался, вернулся на зимовку.
Собаку жить отправили в кладовку,
забыл кота, пытается загрызть.
Душа в тепле понежилась едва,
теперь идти гулять, - так сто одёжек...
Передают на всю неделю дождик,
а ночью заморозки минус два.
ДИТЯ РОДИЛОСЬ
Дитя родилось,
крохотулечки ручки и ножки,
носик курносый,
в зелёнке пупочек у крошки.
Здравствуй, малыш,
человечишка новорождённый!
Ну и куда ж ты родился,
такой несмышлённый?
Здесь ничего не готово
для жизни без боли,
только родился,
а тётя укольчиком колит.
Это прививка, так надо,
болезней не счесть,
взрослым то трудно живётся
и дышится здесь.
Чудо прекрасное,
розовым бантиком губки,
нет у тебя ни брони,
ни защитной скорлупки.
А на земле,
и у крепких душа не гранит:
мается, плачет, страдает,
тоскует, болит.
Здесь нелегко выживать
даже сильным и смелым,
жизнь и могучих колотит
и мнёт то и дело.
И у двужильных бывает
коленная дрожь,
а ты улыбаешься,
ручками машешь, поёшь.
ВСЁ ПРОЙДЁТ
Снег, конечно же, пройдёт,
что идёт с утра до ночи.
Нам сегодня больно очень,
завтра рана заживёт.
Всё пройдёт: печаль и боль,
канут в летопись разлуки.
К Богу в Небо тянем руки
и тягаемся с судьбой.
Всё пройдёт: страданья, гнёт,
наши глупые обиды.
Строим счастья пирамиды,
убегаем от невзгод.
Всё, конечно же, пройдёт,
как и наша жизнь земная.
Убывает, убывает,
не заметим, как пройдёт!
СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ПЛАКАЛ ДОЖДЬ
Памяти Веры Кербс
Что Бог не слышит — это ложь!
Он не глухой, не бессердечный.
Сегодня ночью плакал дождь
по нашим душам человечьим.
Он долго плакал, до утра.
К моей душе печаль прильнула...
Пришла осенняя пора,
в слезах любви земля тонула.
Не говорите, что любовь
и милость Господа иссякли.
Там, на кресте всю нашу боль
Он Сам испил до дна, до капли.
Он от страданий изнемог,
измучен был до самой смерти!
Не говорите: — Где Он, Бог?
Что Он оставил вас, не верьте!
ТЫ МЕНЯ ПРОСТИ...
Мой верный ангел, где ты ночью был?
Куда летал, зачем вдруг отлучился.
Мне в это время страшный сон приснился,
так жутко за окошком ветер выл!
Ты почему меня не охранял?
От страха сердце сильно колотилось.
Как будто тьма всем весом навалилась,
всей мрачностью своею на меня.
Ужель не чувствуешь своей вины?
Тебя ж, Сам Бог ко мне послал в охрану.
Постой. Но что с тобой? Откуда раны?
Что с крыльями? Они опалены!
И отчего так хмуры небеса?
И эти тучи, порванные в клочья!
И отвечал мне ангел: - Этой ночью
Я твою душу от огня спасал.
Что отлучился, ты прости меня,
я с силой тьмы сражался до рассвета.
Дрожали звёзды в грозной битве этой,
летели всюду стрелы из огня!
Но жив Господь, не дал погибнуть мне,
Он ангелов послал на место брани.
Не бойся, я же не смертельно ранен,
а крылья снова отрастут к весне.
Он улыбнулся: - Чаю принести?
Мой верный ангел, мой защитник смелый.
А я сквозь слёзы на него смотрела,
и лишь шептала: - Ты меня прости...
БУДЕМ ТИХО СВОЙ ВЕК ДОЖИВАТЬ
Ну зачем нам стареть, умирать,
плакать ночью от боли на ложе?
И кому надоели мы, Боже?
Будем тихо свой век доживать.
Ты родил нас, чтоб верить и жить,
может быть, мы ещё пригодимся?
В своих детях не раз повторимся,
и научим их тоже любить.
Здесь - то радость, то снова тоска,
то зима, то цветенье сирени.
Мы в молитвах склоняем колени,
как обитель Твоя высока!
Как елейны апрельские дни,
наливаются соком рябины.
Сохрани, милосердный, любимых,
всех, кого подарил, сохрани!
На проталине мокрой лесной
тянет к небу головку подснежник.
Распускается в сердце надежда
с каждой нежной весною земной.
Хоть порою печалимся здесь,
мы не знаем, как жить по-другому.
Мы Тебе, да и миру земному
постараемся не надоесть.
БЫСТРО КАТИТСЯ КЛУБОК
Жизнь идёт, стекает срок,
осень у порога.
Мчится времени клубок
по земным дорогам.
Дни и ночи коротки,
пролетело лето.
Мы от радуг лоскутки
растеряли где-то.
Быстро катится клубок
с августа до мая.
Нас среди своих дорог
на пути теряя...
А ДУША МОЯ ЗДЕСЬ, СРЕДИ СОСЕН
А душа моя здесь, среди сосен,
где над кронами ангелов рай!
Успокой меня, тихая осень,
приголубь, обними, приласкай.
Тленный мир суетлив и поспешен,
я устала от бега минут.
Освети меня светом нездешним,
пусть земные дела подождут.
Чувств смятение, вышнее зримо,
в переполненном сердце покой.
Здесь повсюду ступает Любимый
Своей поступью неземной.
Закружи меня, ветер осенний,
среди сосен моих вековых!
Я живая Его воскресением,
на дорогах тернистых земных.
Опускается небо на плечи,
осень золотом шьёт кружева.
Я вдыхаю, я чувствую вечность,
льётся в душу с небес синева.
А закат всё теплей, всё нежнее.
Листья солнечным цветом зажги.
Расскажи мне о том, что важнее,
остальное забыть помоги.
Я ТИХОНЕЧКО ЖИВУ
Я тихонечко живу,
вижу счастье наяву:
паучка на тонкой ветке,
трясогузку на беседке.
Слышу нежное: — Тень-тень!
Так с утра и целый день.
На заре сверкают росы,
моет дождь берёзок косы.
Пахнет мятою и сеном,
травы в поле по колено!
Тут цветок и там цветок,
глажу каждый стебелёк.
Мотылёк о стёкла бьётся,
месяц прячется в колодце.
По ночам поёт сверчок,
словно в детстве, на бочок
лягу, закрываю глазки.
Снится мама, снятся сказки.
ВЕЧЕРАМИ СВЕТ МЕДОВЫЙ
Сад, скамеечка, дорога,
ключ серебряный в руке.
Скрип калитки, у порога
веник в шёлковом чулке.
Круглый стол посередине,
скатерть с белой бахромой.
На картине паутинный
тонкий шарфик кружевной.
Вечерами свет медовый,
занавесочки с шитьём.
Самовар купили новый,
с мятой чай из блюдец пьём.
Мотылёк на белой раме,
коврик с рюшей на стене.
Я накину шарфик мамин,
в нём не будет зябко мне.
Для души родное лоно,
первозданна тишина.
В тучах нежится над домом
вновь растущая луна.
Кот полез за занавеску,
растревожил мотылька.
Нет на свете лучше места,
нет роднее уголка.
Я КАК КУКУШКА
В СТАРЕНЬКИХ ЧАСАХ
Я, как кукушка, в стареньких часах,
что на стене висят почти полвека.
Мой вид от времени такой же ветхий,
ищу свободу в прозе и стихах.
С утра до ночи тихое: — Ку-ку,
не пропускаю ни одной минуты.
Внутри часов из паутины путы
плетут их тонких ниточек тоску.
О, сколько раз, теперь не сосчитать,
в окошко круглое протискивая грудку,
я, на свободу выйдя на минутку,
в глухую тьму пружинила опять.
Ржавеют стрелки, гиря сорвалась,
не раз чинили механизм болтами.
А вот пружина, жёсткая как камень,
доныне надо мной имеет власть.
Не ослабела, держит как в тисках,
заклинила б, когда просунусь к свету...
О, Боже мой, ну, помоги поэту,
чтоб душу не измучила тоска.
ИЩУ СЛОВА
Чтоб что-то удержать, ищу слова,
кругом одни утраты и потери:
недавно птицы к югу улетели,
теперь листву теряют дерева.
Сегодня ночью инеем мороз
покрыл траву, астильбу заморозил.
Замёрзли листья у плетистой розы,
и поредели косы у берёз.
Бледнеют краски на холсте земном,
идут дожди, а злато угасает.
Ветра худые веточки качают,
рябины кисти мокнут под окном.
Всем сердцем в эту осень влюблена.
Ловлю, к земле летящий, лист осенний.
Не удержать в ладонях ни мгновенья,
сквозь пальцы утекают времена.
Промокли паутины кружева...
Здесь, на земле, всему свой срок отмерен.
Вся наша жизнь - потеря за потерей,
чтоб что-то удержать, ищу слова.
А ЕСЛИ Б ЭТА ОСЕНЬ
НЕ КОНЧАЛАСЬ
А если б эта осень не кончалась,
я б день и ночь в любви ей признавалась.
Проснусь, в окошко гляну, - всюду злато!
Я счастлива и сказочно богата.
Из дома выйду, - клёны как купины!
Алеют кисти ягод на рябинах.
На плечи, как ручные мотылёчки,
садятся желтокрылые листочки.
В саду, на старой, выцветшей скамейке
таких листочков целая семейка.
Притихли, приютились, сиротинки,
кто ниц упал, а кто лежит на спинке.
Тепло на удивление продлилось,
вся осень в бабье лето превратилась.
И тянет к солнцу поздняя ромашка
худую, любопытную мордашку.
А солнце золотистое смеётся,
с небес лиловых, как из чаши льётся!
Пусть холода не наступают вовсе,
побудь подольше, золотая осень.
ГРУЩУ
Летят сегодня листья стаями,
в саду моём замёрзли лютики.
Все кроны на ветру растаяли,
и мочит дождь худые прутики.
Повсюду золотое крошево,
листвы безмолвное смирение.
Кому-то - ничего хорошего,
кому-то осень - во спасение.
Грущу, душа моя ранимая,
ко всякой суете апатия.
Ведь грусть, как всё вокруг творимое,
есть тоже замысел Создателя.
ЗЕМНАЯ ОСЕНЬ
Прекрасны жизни времена,
украдкой подступает старость.
Печаль, заботы и усталость,
и размышлений глубина.
Болеют тело и душа,
лечусь отравой и травою.
Бывает ночью волком вою,
и утром с болью каждый шаг.
Не спорю со своей судьбой,
за ропот откровенно каюсь.
Руками слабыми цепляюсь
за каждый дивный день земной.
Что доброго в моём пути?
Чего такого здесь нашла я,
что нет желанья встать у края,
и, руки опустив, уйти.
Но нет, держусь за бытиё,
за времена, друзей, любимых.
Здесь каждый день неповторимый,
души отечество моё.
Дождь нарушает тишину,
берёзы в солнечных одеждах.
Земная осень...
И надежда,
что в марте обниму весну!
НО ЖИТЬ Я,
НИ КАПЕЛЬКИ, НЕ УСТАЛА
О, жизнь моя - радость и беды, и счастье.
То солнышко светит, то снова ненастье.
Любуюсь зарёю, закаты встречаю,
любовью лечусь, от тоски умираю.
Ты крылья духовные мне подарила,
быть сильной меня постоянно учила.
Весною, как яблони цвет расцветала,
зимой белоснежной парчою сияла!
Цвела незабудками синими летом,
а в осень пылаешь оранжевым цветом!
Как прожито много, осталось так мало,
Но жить я, ни капельки, не устала.
А У ГАЛОК ГЛАЗА ГОЛУБЫЕ!
Под окном распустился подснежник,
он такой восхитительный, нежный.
В эту хрупкость я снова влюбилась,
ну, куда я всю жизнь торопилась?
Я в покоях весеннего сада,
как же птицы поют серенады!
Не гоню больше время, жалею,
свою душу на солнышке грею.
Над землёю висит неба полог,
человеческий век так недолог.
Больше некуда мне торопиться,
собираю я счастья крупицы.
Всё до самой малюсенькой крошки:
светлый лучик дрожит на дорожке,
пробивается травка у дома,
всё из детства, всё очень знакомо.
Всюду жизни земной пробужденье,
наливаются почки сирени.
Солнцем вешним поля залитые,
а у галок глаза голубые!
ВДРУГ УСТАНЕТ ОНА?
Вдруг закончится жизнь, вдруг устанет она?
И меня просто больше не будет!
И утратит ко мне интерес тишина,
и мой облик однажды забудет?
Я боюсь, что не вспомнят меня соловьи,
без меня будут петь свои трели.
Как смогу я берёзкам признаться в любви,
и подснежникам нежным в апреле?
Как смогу без зари, без шуршанья дождя,
без зелёных атласных листочков?
Не увижу, как в небо с любовью глядят
незабудки у дуба на кочке?
Как же так: не дышать, не ласкать, не любить,
и со всеми навечно проститься?
Боже, дай ещё силы на свете пожить,
красотою земли насладиться.
КТО ПОНЯЛ ЖИЗНЬ
Кто понял жизнь, тот ценит каждый миг
и дорожит, как золотом, минутой.
Любуется травинкою согнутой,
шмелём, что лапками в цветок проник.
Кто понял жизнь, не злится никогда,
не суетится, время не торопит.
Он раздаёт, он ничего не копит
и встречным улыбается всегда.
Он проживает каждый Божий день
в смирении, он всем всегда доволен.
Он ближних любит, добр и сердоболен,
и людям помогать ему не лень.
Не голосист, по скромному молчит.
Не мыслит зла, не бросит камень в спину.
Он не плетёт из лести паутину
и путнику откроет дверь в ночи.
Ни на кого не смотрит свысока,
с улыбкою за жизнью наблюдает:
как спит дитя, как мать его качает,
как молится старушка за сынка.
Как птаха на орешнике поёт,
на вешних травах росы серебрятся.
От красоты глаза его слезятся,
он на колени пред Творцом встаёт.
Он Бога никогда не теребит,
чтоб дней побольше для него отмерил.
Он просто жив, и в доброе лишь верит,
за каждый день Творца благодарит.
О, человек, минуты не гони!
Живи, молись, любуйся белым светом.
Ты лишь на время в бренном мире этом,
так коротки они, земные дни.
ТРИ СИНИЧКИ НА РЯБИНЕ
Солнце утром светит ясно,
лучик мартовский в окно!
На земле нам жить опасно,
боль настигнет всё равно.
Не своя, так боль чужая,
ранит сердце, теребит.
Ведь душа, она живая,
если плачет и болит.
Снег вчерашний долго тает,
утром снова закружил.
Жаль, что люди не летают,
крыльев Бог не подарил.
Три синички на рябине
отдыхают всей семьёй.
Птичья жизнь — посередине,
между небом и землёй.
Вон, ещё летят над крышей!
Машут крыльями вдали.
Научились жить повыше
от неласковой земли.
ПОД ВЫСОКОЙ КРОНОЙ КЛЁНА
Под высокой кроной клёна
тихо-тихо, как в раю.
Как прекрасен мир зелёный,
птицы песенки поют.
Тропки узкие, кривые
лебедою заросли.
Боже, наши дни земные
на добро благослови.
Истекают в небе синем
тучки радужным дождём.
Без Тебя мы, Боже, сгинем,
без Тебя мы пропадём.
Все мы просто человеки,
плоть слаба, ведь нет брони.
Не лиши Своей опеки,
милосердный, сохрани!
СОЛНЦЕ ЛЬЁТ ЯНТАРЬ ИЗ ЧАШИ
Солнце льёт янтарь из чаши,
у листвы резной узор.
Времена — обитель наша,
мы свои здесь с давних пор.
А куда ж ещё нам деться?
Будем жить да поживать!
И хранить надежду в сердце —
никогда не умирать!
Прижились, пустили корни,
то здоровы, то болит.
Бог небесной манной кормит,
от погибели хранит.
То вдали, то прикоснётся
дланью нежною Своей.
Никогда не отречётся
от Своих земных детей.
Верим - жизнь Господне чудо,
бесконечная река.
Рано выгнать нас отсюда
у Родителя, покуда,
не поднимется рука.
МОЙ СТАРЫЙ ДОБРЫЙ, ТИХИЙ ДОМ
Был тихим, добрым старый дом,
кукушка время куковала.
Я помню, мама перед сном
мне сказки Пушкина читала.
На венском стуле у окна
сидел безухий зайка белый.
Плыла за окнами луна,
и на меня сквозь тюль смотрела.
В вечернем сумраке густом
бродили тени рядом с нами.
Я засыпала сладким сном,
подушку обхватив руками.
И снился мне учёный кот,
зелёный дуб у лукоморья.
Старик, что снова рыбку ждёт
и бабка старая у моря.
Часы стучали песнь свою,
спускалась гиря к полу ниже.
В ногах мурлыкал кот баюн,
ушастый Васька с мордой рыжей.
С каким-то трепетным теплом
я это время вспоминаю.
Мой старый, добрый, тихий дом,
и мама очень молодая.
НАДЕЖДЫ ТОНЕНЬКАЯ НИТЬ
ОБОРВАЛАСЬ!
Памяти Верочки Кербс
Сегодня ангел прилетал,
унёс с собой!
Лишь строчка в скайпе: — Бог позвал,
ушла домой...
И тишина, всё как во сне:
— Не может быть!
Ей мало лет ещё совсем,
ещё бы жить!
— Ну почему? За что? Зачем?
Душа без сил.
А ты помочь не смог ничем,
лишь голосил.
А ей любить бы да любить,
и быть средь нас...
Надежды тоненькая нить
оборвалась!
НЕ НА СМЕРТЬ ТАКИЕ ДНИ
памяти Верочки Кербс
Сад сегодня загрустил,
вот и осень!
Бог нас любит и простил,
и не бросит.
Нынче ноша тяжела,
завтра легче.
Лишь надежда - два крыла
душу лечит.
Только веру сохрани
в воскресение!
Не на смерть такие дни,
- во спасение!
УЖЕ НИСКОЛЬКО НЕ БОЛИТ
памяти Верочки Кербс
Уже нисколько не болит,
нет дум и нет переживаний.
Испита чаша всех страданий,
твоё сердечко не стучит.
Переходящему — покой,
и духа два крыла от Бога.
Тебя Он встретит у порога
Своей обители святой.
Лети! И пусть разлуки боль
тебя отныне не тревожит.
Здесь на земле мы смертны тоже,
когда-то встретимся с тобой.
В НЕВЕДОМОМ ЦАРСТВЕ
ПОВСЮДУ ПОКОЙ
Памяти Верочки Кербс
В неведомом царстве повсюду покой,
поют соловьи над хрустальной рекой.
Ни горя, ни страха, ни зла, ни обид,
Не ранит никто, ничего не болит.
Неведомы душам земные дела,
их вечность на отдых к себе позвала.
Покоятся в мире, устав от забот,
от всяких житейских тревог и невзгод.
Ушли. Кто в ночи, кто, когда рассвело,
не взяли с собою совсем ничего.
Однажды простились, и дом опустел,
а кто и проститься ни с кем не успел.
Ни часа никто не сберёг про запас,
сиротами в мире оставили нас.
А мы будем долго скорбеть и грустить,
не в силах любимых своих отпустить.
НО ЧТО МЫ, ГОСПОДИ, МОГЛИ?
памяти Верочки Кербс
О, Господи, помилуй нас,
таких беспомощных пред смертью.
Ты говоришь: — Не бойтесь, верьте,
когда придёт разлуки час.
А мы боимся потерять
друзей любимых и бесценных.
Склоняем пред Тобой колена,
и просим их не забирать.
Мы слёзно молим, голосим,
надежды крохи собираем.
И день, и ночь к Тебе взываем:
— Помилуй, исцели, спаси!
А Ты не мы, Ты Властелин!
Не нам плотским с Тобой тягаться.
Кому уйти, кому остаться
решаешь только Ты Один!
И забираешь от земли!
И плачем мы: — Не отмолили,
не сберегли, не сохранили...
Но что мы, Господи, могли?
Я СНОВА В ДЕТСТВО
ЗА СПАСЕНИЕМ
Ну, как мне одолеть тоску?
Я снова в детство за спасеньем.
За одуванчиком весенним,
и за кукушкиным ку-ку!
Туда, где кружатся в саду
две жёлтых бабочки-кокетки.
Где самовар стоит в беседке,
кувшинки прячутся в пруду.
Там, где разнежился рассвет,
и мотыльки в окошко бьются,
с любимыми не расстаются,
и ни тоски, ни смерти нет!
О, ОСЕНЬ, ЗОЛОТЦЕ МОЁ!
О, осень, золотце моё!
Уже дыхание твоё
прохладой стелется в ночи,
лишь днём объятья горячи.
Повсюду мяты аромат,
тобой ещё не тронут сад.
Лишь три листа над головой
висят в оправе золотой
у вишни. У рябины пять.
И все их можно сосчитать.
Не торопись же, погоди,
пусть солнца лучик на груди
моей понежится чуть-чуть.
Не хочешь рядышком вздремнуть?
Успеешь со своей тоской.
Раскрасишь охрой золотой
все дерева, кусты, траву,
и даже неба синеву!
Ну, а пока дожди в пути,
ладошку мне позолоти.
ТЫ ДАЛЁКО-ДАЛЕКО!
Ты далёко-далеко,
за елейным окоёмом.
Ты высоко-высоко,
ты теперь, родная, дома.
А душа твоя чиста,
всюду ангельское пенье.
К трону Господа Христа
белоснежные ступени.
Мы грустим, разлуки боль
нас земных не отпускает.
Только Божия Любовь
наши души утешает.
К Небесам печальный взор,
ты ушла, а мы не верим.
Не привыкнем до сих пор
к этой горестной потере.
Лишь духовные мосты
в край неведомый и дальний.
Меньше стало доброты
на земле многострадальной.
И НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТЬ
Верочке Кербс
Как боязно душе пропасть!
Цепляясь за кору земную,
поём Святому: — Аллилуйя!
В Его руках и жизнь и власть.
Живём, Его не видим Лик,
и голоса Его не слышим.
В земной плоти тихонько дышим,
и суетимся каждый миг.
Кто приобрёл, кто потерял,
чей лёгкий крест, чей тяжеленный.
А эпилог наш неизменный,
его никто не отменял.
И ничего не изменить,
Бог каждому свой срок отмерил.
На склоне лет одни потери,
и никого не отмолить.
А Я НЕ ВЕРЮ, ДО СИХ ПОР
А я не верю до сих пор,
что маму больше не увижу.
Я знаю, смерть - не приговор,
Господний день всё ближе, ближе.
Он обещал, и Он придёт,
откроет занавес небесный.
Он нас с Собою позовёт,
и все любимые воскреснут!
Господний день придёт, как тать!
Мне только б устоять, дождаться.
Никто не будет умирать,
ни с кем не будем разлучаться.
НИКАКИХ ТЕБЕ ПРЕЛЮДИЙ
Но, куда мне торопиться?
Наслаждаюсь тишиной.
Лист берёзовый кружится
в хрупкой кромке золотой.
А за ним второй и третий,
но, куда же вы, куда?
Обещают завтра ветер,
обещают холода.
Никаких тебе прелюдий,
завершится благодать.
Значит, листьев много будет
на дорогах умирать.
ДАЧНЫЙ ДОМИК У РЕКИ
Дачный домик у реки,
небо бирюзовое.
На ромашках мотыльки,
крылышки медовые.
Ткёт паук в листве узор,
в нём росинка нежится.
Старый выцветший забор
за калитку держится.
Меж раскидистых ветвей
ласковое солнышко.
На рассвете соловей
чистит свои пёрышки.
А потом певун лесной
одурманит трелями.
У сторонушки родной
дали акварельные!
Распустилась у пруда
жёлтая купальница.
Не люблю я города,
сердце здесь останется.