Просроченное утро зазвучало как остывший чай,
Как пакетик с чайкой, сунутый в кипящую смолу.
Пахло чем-то алым. В горле клокотала саранча.
На щеках проклевывались птичьи поцелуи
Перелетных муз, щебечущих арбузный аромат,
Тишина переливалась из пустого в терпкий цвет –
Цвет невинности. Из-под стола скулила тьма.
Изможденный стул едва летал по голове.
e2-e2 ходил по скатерти кофейниковый слон,
Как будто в хобот полведра чернил набрал,
И раструбил на весь треклятый белый лист, назло
Коням в пальто – о том, как тяжело с утра
Вставать. Идти из клетки в клетку. a5-e5.
И снова. Снова разменяться по чугунным мелочам.
Ищи, где медный грош звенящей тишины занять.
Напрасный слон. Чудит, как в ясный пень – свеча.
В висках стучит печатная машинка. Чик-чирик.
Открыто. С черепицы капельницы льются вспять –
В синем небе вздулись вены, у курантов нервный тик:
Глаз - рва, глас - два, три - глаз, раз - дцать.
Свяжи же мне, Алиса, свитер из кассетных лент. Я буду нем,
Как в том кино. Надену котелок. Сварю мозги.
Усы приклею (тараканьи). И все соседи станут мне
Ручаться: «Черный Чарли! Не видать в тебе ни зги!»
А я? Я буду кожурой банановой мостить свой путь
И объясняться на трамвайном. Я буду на плече
Носить лицо под маской какаду,
А жить же – в домике из книжных кирпичей.
Надумаете в гости – захватите спички.
Чик-чирик.
_______________________
Иллюстрация: В. Мочалов