А рябины деревца
всё горят зарёю красной
у знакомого крыльца,
украшая день ненастный.
Скоро в гости ждём пургу,
с каждым днём зима суровей.
Пламенеют на снегу
гроздья будто капли крови.
Снега бледный антураж
как больничная палата,
оживившая мираж
в белом холоде халата.
Но рябиновый костёр
на снегу пылает дерзко,
как на белом медсестёр
красный крестик чудодейский.
Им привычно удержать
ток горячечных артерий,
рану ловко пережать,
избежать кровопотери.
...Сколько будет ноябрей —
не гадаю на ромашке.
Режь, хирург, да не убей,
чтоб вернулась в мир домашний.
У рябины на снегу
гроздья будто капли крови.
Не желаю и врагу
быть к отправке наготове
в край утихнувших страстей,
ведь оттуда не вернуться,
о себе не дать вестей
и назад не оглянуться.
Что там — пекло или лёд,
или ждут святые кущи,
где к ответу призовёт
самодержец всемогущий?
У рябины на снегу
гроздья будто капли крови.
Боже, я ещё могу
черпать силы в мудром слове
в глубине щемящих строф,
и противиться испугу.
От рябиновых костров
жар идёт на всю округу.
Столько снега и рябин
не знавал мой город прежде.
Буду верить и любить
в грусти, в радости, в надежде.
Слава Богу, я могу
быть на этом берегу.