Один Персидский шах слона
Царю Российскому отправил.
Имбирь, шафран, бананы, травы
И двести бурдюков вина...
Не близок путь… Арабу что -
Он в кресло барином уселся,
Чалмой качает под навесом.
А слон отправился пешком.
Кругом духмяные луга,
Поля в снопах со сжатой рожью,
И только беркуты тревожно
Вещают что-то свысока.
Верста проходит за верстой,
Идут неделя за неделей.
Гремит арба - бананы съели.
Но вот и хутор за мостом.
Их облепила ребятня:
- Эй, дядько, дай-ка я поеду!
Крестясь, девчонка кличет: “Деду,
А можно мне? Пусти меня!”
Араб от гвалта обалдел
И прямиком по бездорожью
Погнал слона, насколько можно
По наступавшей темноте.
Завечерело, плыл туман,
В бору негромко ухнул филин,
Остановившись, порешили,
Что надо спать - упала тьма.
Вставала новая заря,
Дождем плеснула - всюду слякоть.
В канаве мокнет чей-то лапоть...
А вот и маковки Кремля.
Окончен путь - пришли, к царю.
Сперва, в восторге от подарка,
Тот преподнёс арабу чарку
Вина: “Отведай, говорю!”
Араб в растрёпанной чалме,
Уютное покинув кресло,
Спустился - спорить неуместно,
А слон как будто очумел:
В царя направив бивни, он
От возмущения затопал,
И протрубил, расправив хобот.
Царь был нахальством потрясён.
Скрутило скулы и чело
От урагана дикой злобы
Волной пронёсся рык утробный -
Прохожих с площади смело.
Арабу выдавил: “Прощай.
А серого убить невежу!
Всю шкуру на ремни порежу!”
Опричник выкатил пищаль.
Убив слона, пошли на Тверь,
Сильна была царёва ярость.
От человека не осталось
В нём ничего - свирепый зверь.
Была обидой из обид,
Владыке выходка слоновья.
И будет Новгород разгромлен,
И Кремль сожжён и сын убит.
"Иван Грозный повелел изрубить в куски
присланного ему в подарок из Персии слона
за то, что тот не склонился перед ним на колени..." (из памфлета пастора Пауля Одерборна от 1584 года)