Греют кости далекие отблески, черный дым застилает глаза,
Сквозь года эхом стелются отзвуки, шрам рисует большая слеза,
Лица строгие медью опутаны, двери в рай посрывало с петель,
Души в зиму родную укутаны, в венах бродит из ярости хмель…
Вся исплакана и обесцвечена, сжав до скрежета цепи зубов,
На ветру стоит русская женщина, между сотен кровавых бинтов,
Красоту не убили страдания, стан по-прежнему тонок и горд,
Её руки, как крест покаяния, расцелованы криком аорт…
Наизнанку земля, в небе вороны, волчьи стаи ушли на восток,
Тучи демонов стали спецкорами, жизни вешая вместо серёг,
Ливень взялся кровавый нешуточно, в красных лужах не видно небес,
Бьет по лицам уже круглосуточно, геометрии строгий прогресс…
На болотах ревут в голос аисты, разрывая себя пополам,
Им сейчас в небесах не летается, нет путей к человечьим домам,
Обреченные дети толпятся, но не могут попасть в этом мир,
Участь их – никогда не рождаться, и из жизни не пить эликсир…
Их отцы умирали, не ставши, их отцами… Такая судьба…
Пред убитыми чудобойцами, тишиной расступалась пальба,
И по лестнице твердо шагавшие, прямиком в голубы небеса,
Они видели жутко страдавшие, нерожденных детишек глаза…