Новелла (иммерсивные опыты)
ГИЛЬФАН ДОХИН
…И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам!..
Николоз Бараташвили
***
…Крики птиц заставили Илью, спешащего на работу, взглянуть наверх.
— Как странно!.. — подумал он вслух. — Что с ними такое? Их так много!
Безоблачное небо с птицами напомнило мужчине давно забытое чувство — из детства: зеркальное отражение окон со стороны солнечной улицы. А за ними — очертания людей, приветливо машущих ему рукой.
— Аккуратнее, пожалуйста! Вы что, заснули?
— Ой, простите! — ответил Илья, остановившись.
…И открыл глаза. Посмотрев на часы, облегчённо вздохнул: на работу не опаздывает, но вставать уже пора.
***
В последнее время коллеги Ильи Андреевича заметили: он стал более жизнерадостным, светлым. Характер Ильи всегда был доброжелательным, да и душа нежная, но… Всё же оставался достаточно закрытым. Даже замкнутым. Хотя и отзывчивым.
А осенью этого года, начиная с конца сентября-начала октября, мужчина стал чуть общительней, да и грусть постепенно растворилась в
— А может, нашлась богатая тётя?
— Или предложили другую работу?
…Шутили женщины-коллеги, но искренне, желая ему лишь его глазах. Они лучились внутренним светом, хотя и разбавленные печалью.
— Уж не влюбился ли наш закоренелый холостяк?
лучшего: Илья, несмотря на зрелый возраст, всегда оставался для всех большим ребёнком. По крайней мере, юношей лет двадцати-двадцати двух.
***
Илья Андреевич, привычно проходя по любимой дороге, по бокам которой шумели высокие камыши, всегда о чём-нибудь мечтал.
Раньше, лет тридцать назад, здесь находилось болото. Постепенно оно высохло. Поначалу люди опасались ходить. И всё же через год-два появилась дорога. Не просто тропинка, а настоящая с грунтом, гравием…
Рядом шумят камыши, недалеко дают о себе знать поезда.
Многие ещё ходят оттого, чтобы сократить путь на работу. Илья Андреевич уже более двадцати пяти- двадцати семи лет шествует по ней. Это уже стало ритуалом. Туда — обратно… Обратно — туда… Порой и по выходным бродил, словно что-то выискивая. Во время прогулок бывало всякое!..
Этой осенью же Илья несколько раз видел девочку лет двенадцати-тринадцати. Всегда в одном и том же платьице небесно-голубого цвета. И босиком… Примерно в одном и том же месте. Сначала мужчина думал: нет никакой девочки. Настолько это было необычно!.. Но… Потихоньку проявились и другие детали: длинные косы с белыми бантами, поясок бирюзового цвета. И такая чистенькая, трогательная… Как будто собралась на праздничный бал. Правда, немного прихрамывала на левую ногу.
«Тут всё ясно, — рассудил мужчина. — Скорее всего, порезала ногу о камыши. Да куда же смотрят родители?! Осень, конечно, ранняя и тёплая, но …»
И это обстоятельство очень удивляло Илью. Но такая светлая была эта девочка, лучезарная. Улыбалась прохожим. Открыто, но как-то виновато, что ли…
И всё время теребила волосы песочного, даже камышового цвета, перебирала косы, любуясь ими. Словно давно хотела их отрастить. И вот — мечта сбылась!
Илья Андреевич до такой степени привык к девочке, что, когда вдруг её не обнаруживал, искал глазами. А когда не находил, очень переживал. Будто потерял родного человека. Бывало, встречал на обратном пути… Иногда же по два-три дня не видел девочку-с-пояском. Так почему-то назвал её мужчина.
***
Обычно девочка выходила, чуть прихрамывая, из камышей, густых, но совсем не страшных. На ветру они качались, убаюкивая всё вокруг. Камыши были густые, но их не трогали. Не косили, не ломали, не рвали для букетов, словно они были живыми существами.
…Иногда девочка, несмело улыбаясь, подходила к вечно спешащим прохожим, что-то говоря, одной рукой держа косу, другой же указывая в сторону камышей. Но люди либо отмахивались, либо проходили мимо, не обращая на неё никакого внимания. Илье Андреевичу было обидно за девочку, поэтому он несколько раз пытался подойти, чтобы ей помочь. Но при его приближении девочка-бабочка, такая она была тонкая и прозрачная, странным образом исчезала. И всё-таки, судя по реакции, она не обижалась на взрослых, лишь поправляла косы и, чуть поклонившись, растворялась в камышах.
Однажды Илья Андреевич сумел близко подойти к девочке-с-пояском, но она вновь куда-то пропала.
Это было так неожиданно, что мужчина рассмеялся. Несколько человек, проходя мимо него, оглянулись. Илья, смутившись, поздоровался с ними и отправился на работу. Его знали многие, поэтому было особенно неловко, но весело… В течение всего дня он испытывал необъяснимый подъём. И энергию!..
Уже вечером, возвращаясь домой, решил свернуть в камыши примерно в том месте, где чаще всего находилась девочка. Илья испытал настоящее потрясение: ноги моментально погрузились в мяшу, хотя болото давно высохло. Мужчине ли этого не знать?! Впрочем, вечер, усталость, шуршащие камыши отчасти объясняли данное обстоятельство, так что Илья просто не придал этому значение. Ему неожиданно вспомнился К. Д. Бальмонт:
Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши…
Но вопросы продолжали буравить его голову: где же всё-таки родные девочки?! Но вопросы исчезали, как девочка при виде его, как только мужчина подходил к своей квартире.
***
В этот день у Ильи Андреевича было особенно тревожное, хотя и светлое предчувствие. Накануне мужчина увидел сон: по дороге на работу обнаружил, что камыши по мере его приближения вянут. Тут же стоящие рабочие, словно этого ожидая, выкашивали их до самой стерни. Илья до такой степени был поражён, что остолбенел, не трогаясь с места, хотя и понимал: очень опаздывает на работу.
Сразу же подъехали ещё люди. Они мгновенно расчистили место и стали строить детскую площадку. Это было очевидно! Илья Андреевич смотрел и удивлялся: она так быстро росла! Даже стремительно! И вдруг в центре площадки послышался… Не смех! А детский плач!
…Илья проснулся. Боль острым шилом ковырялась возле сердца. После традиционной зарядки, холодного душа и крепкого кофе с сыром и сухариками ему стало полегче.
Предчувствие не подвело!.. Илья Андреевич снова увидел девочку. Она стояла лицом к камышам. Её плечики дёргались. Мужчина подошёл к ней, и она не исчезла. Не убежала! Илья Андреевич тронул девочку-с-пояском за плечо. Повернувшись к нему лицом, она улыбнулась. Улыбка была очень грустная, сквозь слёзы.
Девочка немножко дрожала от волнения и холода. Всё-таки ещё утро, к тому же осеннее, да и она, как обычно, босая… А платьице небесного цвета вряд ли согревало. И вдруг Илья впервые увидел на голове косынку фиолетового цвета. Но поясок был на месте, что Илью Андреевича сразу успокоило!
— Здравствуй, незнакомка! Ты почему плачешь? И… Где твои родители? — наконец-то спросил мужчина о том, о чём уже давно мечтал узнать. Если честно, он совсем не знал, как вести себя с ней.
***
Девочка не ответила, и лишь смотрела на Илью Андреевича открытыми глазами. В них плескались рыбки. Да-да!.. Рыбки! Обычные, не золотые...
Потом сказала своим хрустальным голосом:
— Закаляюсь! — и, сделав паузу, добавила. — Я потеряла туфельки, подаренные любимым папой. Искала- искала… Не нашла. Помогите, пожалуйста!
Илья слушал внимательно, удивляясь тому, что её голос знаком. А вот откуда? Откуда…
— Я нескольких прохожих попросила о помощи, а они, словно меня не заметив, прошли мимо, — продолжила девочка-с-пояском. — Понимаю: у каждого — свои дела, работа. Вы же мне поможете?
— Да! С удовольствием! Постараюсь! Но… — мужчина смутился, вспомнив вчерашний вечер. — Там вроде трясина.
— Трясина? Да вы что! — девочка рассмеялась. Скорее, не от забавного вопроса, а потому, что ей наконец-то смогут помочь.
— Тогда найдём! — Илья Андреевич в ответ улыбнулся. — Какое у тебя платьице красивое! И поясок! Косыночка… Стильная! Уверен: имя у тебя тоже прелестное!
— Я — Кристина! И, кстати, мы с вами немного знакомы.
Не то, чтобы знакомы.
Девочка сделала паузу, лишь после выдохнула:
— Вы так похожи на моего братика. А платье мне мамочка сшила. И косынку с поясочком. Правда ведь, чудесные?!
Мужчина, нежно глядя на неё, кивнул. Она была такая маленькая, не по возрасту. Хрупкая… Да ещё прихрамывала. Именно о такой дочери, теперь получается, сестрёнке, Илья мечтал всю жизнь.
— А папа из города привёз туфельки! — продолжала Кристина. — И я их потеряла там.
Девочка указала в сторону камышей:
— Как обычно, гуляя в камышах, услышала шум невдалеке. Испугавшись, а вдруг там звери, выбежала на дорогу. Лишь после заметила: на ногах нет туфелек.
Илья Андреевич слушал серьёзно и внимательно.
— У нас через три дня в школе осенний праздник, поэтому решила заранее обновить одежду, прогуляться в любимом месте. И вот… Такое несчастье!.. — у Кристины вновь заблестели глаза.
— Найдём! — весело сказал Илья. — Найдём, Кристина! Ты хромаешь… О камыши поранила ногу? Или от падения? Извини, если…
— Не-е-е-т! — улыбнувшись, прервала его девочка. — Я летом сломала ногу. Как раз накануне учебного года. И ещё не до конца прошла хромота. Но скоро всё будет в порядке.
И, взяв мужчину за правую руку, смело повела в глубь камышовых зарослей… Чуть пританцовывая, как во время бала…
…Камыши, плавно качнув пушистым верхом, поглотили Илью Андреевича и Кристину — девочку-с-пояском…
***
…Через три дня упорных поисков Илью Андреевича нашли в камышах: его коллеги подсказали сходить туда, зная его трепетную любовь к этой дороге, вдоль которой росли камыши.
Мужчина лежал скрюченным эмбрионом, словно ребёнок в утробе матери. В правой руке был зажат аккуратно сложенный листок бумаги. На нём твёрдым почерком был красиво и чётко написан текст. Вероятно, Илья Андреевич много раз его переписывал, словно молитву.
Суть же его сводилась к одному: мужчина случайно стал незримым свидетелем убийства девочки, крик о помощи которой услышал из камышей, когда шёл, как всегда, по дороге на работу, и ругань молодых парней, явно пьяных. Но Илья лишь ускорил движение, словно ничего не заметив. Он и так опаздывал. Может быть, ему показалось?
— Скорее всего… — думал мужчина. — Скорее всего…
Лишь после пропажи ребёнка, сопоставив все факты, понял: совершилось страшное. Илья много раз порывался пойти сначала в милицию, после — в полицию. Но всякий раз останавливался в двух-трёх шагах от дверей отделения. Однажды даже стоял у порога, но…
…Но особенно потрясло работников полиции и старожилов то, что в левой руке у покойного находился поясок бирюзового цвета. Именно такой пояс был у девочки, пропавшей двадцать пять лет назад. А в кармане куртки Ильи лежали два белых банта. У девочки по имени Кристина!..
***
Для школьного бала «Осенины» Кристина подобрала цвета для одежды самостоятельно. Чистейшего синего цвета, словно ложечкой зачерпнула у небесной глубины, а ещё бирюзы, взятой у моря, и фиолетового цвета, подаренного девочке вечерними сумерками. Мама, несмотря на пятимесячную беременность, — она с мужем и дочерью ждала сыночка-братика — сшила платье, а к нему поясок и косынку. Папа привёз из города восхитительные туфельки.
И когда всё было готово, Кристине очень захотелось переодеться. Ей, конечно, разрешили: ну, как ей запретить?!
Кристина покрасовалась возле большого зеркала, в полный рост, смеясь от радости и счастья. И нетерпения оказаться на Осеннем бале… И — танцевать, танцевать… У неё даже был жених… Мальчик Игорь, которого любила… Он, правда, об этом не знал…
Папа сидел возле мамы девочки и, ласково гладя её живот, улыбался. Кристина, обняв папу и маму, попросила минут на десять-пятнадцать выйти на улицу:
— Папа… Мама... Пожалуйста!
Оставив косынку, но захватив два белых банта, чуть прихрамывая, светлая и сияющая, она выбежала из дома. Волосы у неё были не очень длинные, поэтому в любимом месте в камышах хотела попросить быстрейшего их роста, а ещё здоровья своим родным. И братику!..
Погода была чудесная, хотя и осень… Октябрьские дни стояли тихие и тёплые…
***
Больше Кристину не видел никто! Ни живую, ни мёртвую… Девочку искали долго. Очень долго!.. Были и подозреваемые. Трое! За неимением достаточного количества улик их отпустили. Свидетелей, увы, не оказалось. Многие мечтали таковыми быть, чтобы предотвратить несчастье. Лишь теперь стало ясно: свидетель был! Илья Андреевич Скарабеев. Из жизни он ушёл в день смерти Кристиночки, но с разницей в двадцать пять лет. Ушёл накануне своего юбилея. Через три дня Илье исполнилось бы пятьдесят лет…
Примечательна история дальнейшей судьбы предполагаемых убийц — молодых людей. Один спился, окончательно потеряв человеческий облик. Другой не вылезает из тюрем. Третьего же случайно убили во время драки несколько лет назад.
Мама Кристины умерла через сорок дней после исчезновения дочери. Вместе с младенцем внутри себя… Всё это время держа в руках фиолетовую косынку, вытирая бесконечные слёзы. И, как ни удивительно, косынка не выцвела. С ней женщину и похоронили. Отец моментально постарел, сдал. Сейчас ему чуть за шестьдесят.
***
Следователя, давно знавшего семью Кристины, да и саму девочку — они были одноклассниками — неожиданно осветила догадка: перекопать то место, где обнаружили мёртвым Илью Скарабеева. Добровольцев оказалось превеликое множество! Пришлось даже установить очерёдность. Работали и ночью, но от специальных фонарей было светлее, чем днём.
Помимо всякого хлама, вскоре нашли полуистлевшие туфельки, косточки… Страшная, но такая важная находка!
Судмедэкспертиза доказала, что кости принадлежат девочке двенадцати лет. Но главнейшей уликой стал вывод врачей о том, что левая нога была со смешением костей — результат тяжёлого перелома.
***
Это была Кристина! Её хоронило всё село. Из города приехали несколько одноклассников. Их оповестил следователь Игорь Иволгин.
В гроб также положили бирюзовый поясок и два белых банта.
Могила Кристины находится рядом с маминой. Теперь они вместе — растворились в небесной синеве. А рядом — счастливый братик!..
Подруги девочки, уже сами имеющие детей её возраста, посадили несколько камышинок. Кристина так их любила… Днём они собирают лучи, а ночью охраняют кладбище от злых и тёмных сил.
Илью Андреевича Скарабеева похоронили на этом же кладбище. Рядом с его матерью…
***
На месте гибели Кристины через несколько месяцев — как раз в дни зимних каникул — появилась детская площадка. Да такая чудесная и славная! Она никогда не пустовала, невзирая на то, что находилась далеко не в центре села. Ни морозы, ни распутица, ни жара никого не пугали — нескончаемый смех волнами перекатывался по ней. Радость и веселье поселились там надолго. Навсегда!
Часто приходил и садился на скамейку дедушка. Посидев минут десять-пятнадцать, вставал счастливый… Теперь перед ним были не две, а целых три дороги: Дом — Кладбище — Площадка!
***
Детская площадка «Кристина» галдела летом и зимой, весной и осенью... Издали она казалась частью неба, слившись с бесконечным простором! Вскоре зашумели и деревья… Камыши оставили справа от входа — около семи-восьми квадратных метров. Их никто не ломал, по ним ни в коем случае не ходили. Даже не надо было предупреждать! Напротив: поливали, когда это было необходимо.
А рядом всегда лежали, как это водится, печенье, шоколадки, яблоки, сок… И — детские игрушки! Но чаще всего — самодельные куклы в платьице небесного цвета, с бирюзовым поясочком, в стильной фиолетовой косынке. И в сиреневых туфельках! Сверху же, купаясь в лазури, парили птицы…