Бабушка рассказывала мне, как её отец описывал ей Войну: страшное и противоестественное. Он потерял единственного дорогого человека на этой Войне, он потерял свою семью. А значит, я тоже её потеряла.
Больно.
Но конец этому имел слишком высокую цену - мир на крови.
"Я расскажу тебе, дорогая, всё то,
Что сама из первых уст от папы слыхала" -
И заплакала бабушка в белом манто.
"Слушай, внучка, слушай." Свеча заполыхала:
"Я помню всё отчётливо и ясно,
Будто это было вчера. И страшно невероятно.
Помню, как было рисковать опасно,
Помню, как раны бинтовали аккуратно.
Как бомбы летели с фашистских железных птиц,
Словно стервятники, покушаясь на свежую падаль.
И если был ты солдатом спасен, то границ
Не знала отрада.
И сейчас, просыпаясь ночами в холодном поту,
Вспоминаю тот самый тяжкий год - 43-й:
Как будто вчера, прикрывая рукой наготу,
К расстрелу готовые, в шеренгу построены дети.
Их ребра обтянуты кожей - тонкой плёнкой.
Им крикнул что-то мерзкий фашист, и они,
Покрутив головёнкой,
Насчитали последние дни.
У других же еще свежо воспоминание иное:
Как открывалась пред ними дверь газовой камеры.
Но что-то вечно срывалось, приходило фашистов двое.
Все еще на слуху слёзы мамины.
Ах, как я плакал, покуда её уводили!
И ведь не знал никто: куда? зачем?
С неё, толкаемой прикладом, наши глаз не сводили,
Ведь больше не могли они помочь ничем.
Но вот уже закончилась Война давно.
Я посещаю часто церковь.
Пусть Бог мне не простит мои грехи, мне все равно!
Я плакал стоял под вой фейерверков.
И в День Победы, когда меня спросили,
С медалью при параде я стоял:
-И скольких вы людей тогда убили?
-Нисколько. Я фашистов убивал."