Кавалькада летит над застывшей Невой,
Над закованной в темный гранит мостовой,
А за ней - то ли крик, то ли стон, то ли вой,
В черный шлейф собираются птицы.
Из-под острых копыт звездногривых коней
Рассыпаются искры, что льда холодней,
Запоздалым прохожим летят, как во сне,
Первым снегом в усталые лица.
Это время охоты и время беды,
Время полной луны и колючей звезды,
Среди ночи легко пробудиться седым,
Опьяненным нездешней тоскою.
Это скачет охота над скатами крыш,
И ее предводитель отчаян и рыж,
А подруга его - если сможешь, услышь! -
Все зовет и зовет за собою.
От курганов и фьордов, озер и болот
Продолжается скачки незримый полет,
Кто увидит их в небе - от страха умрет,
Черной птицей отправится с ними.
Это время Самайна. Пусть свечи горят,
Пусть по древним законам вершится обряд,
Чтоб не слышать, не знать, как в ночи октября
Кто-то в небе кричит твое имя.