О ТОМ, КТО НЕ ПЬЕТ ОДЕКОЛОН
Когда я впервые тебя увидела, был пыльный июльский день,
На улице было слишком жарко, дома в тени еще куда ни шло,
Время никуда не шло, застыло между мной и телевизором, шел июль,
До него и после него оставалось бесконечное незыблемое лето
Без начала и конца, на завтрак сосали отколотые от стенок морозилки куски льда,
Не обедали, на ужин немного мяты и петрушки – такое жаркое и пыльное
Лето, пыль летела в лучах вечного солнца, которое заебывало – забывало садиться,
Поэтому мы купили черные шторы и черные шорты, и не выходили на улицу,
В один из этих дней я увидела тебя, ты был несравненен, гораздо лучше других;
Тогда во дворе были такие варианты: Тоха, который никогда не мылся
И просто бился головой о стену, чтобы стряхнуть грязь, еще был Петя,
Ну с этим в принципе все понятно, и Кирюха, тот самый, который жрал
Говно. Поэтому в принципе неудивительно, что ты сразу выгодно выделился,
А я сразу открыла все свои чакры в твою сторону, ты стоял в высокой пыльной траве,
Не очень высокий, не очень невысокий, в целом нормальный, бодрый,
Ты меня не замечал, но это неважно, ты уже сделал мое бесконечное лето
Чуть менее пыльным, но гораздо более жарким, перед сном,
Засыпая на хлопковых простынях с синими печатями и запахом клопов,
Я обычно представляла, как глажу тебя (нежно). Отслаивая десятый слой
Цветочных выцветших обоев, я представляла, как раздеваю тебя
(У меня были сомнения насчет твоей одежды, но это разрешимо,
Все разрешимо силой любви). Я знала, что ты не предашь, не разобьешь
На спор голову о выпитую залпом бутылку одеколона, не будешь
Грязно домогаться, расстегивая замочки липкими потными ладонями,
Пока никто не зашел в комнату, не будешь харкать белым концентратом слюны
Под ноги каждые две минуты, и уж точно трусливо не убежишь в свой подъезд,
Когда кто-то из старших решит потрогать твою подругу, потому что ты лучше всех
Дерешься, никого не боишься, я бы хотела сделать от тебя восемь абортов, а потом
Все-таки кого-то даже может быть родить, только если оно не займет место
Между нами. Лето такое пыльное, что ногти чернели за полминуты на улице,
А если вечером заставят-таки мыть ноги, то вода тоже черная, как мое сердце без
Тебя, а ты такой недосягаемый, с 18 до 19 по будням я имела скромную возможность
Побыть рядом, рассматривать твое сильное тело, каждой порой ощущать мощную
Сексуальную энергию, исходящую из каждого твоего движения, от каждого твоего
Слова. Ты был немногословен: суров, но эта загадочность только возбуждает, «Пика-пика», говоришь ты, и мое лоно вспыхивает, тая неудержимое желание
Сплетения ног и душ, ты мужественен, но невероятно каваен, твои щечки
Вводили меня в экстаз, было невыносимо пережидать субботу и воскресенье
Без тебя, в воскресенье я поехала на базар и купила наклейки, на них были какие-то
Еще совершенно лишние, ненужные, случайные: скучный Чармандер, жалкий Сквиртл,
Идиотский Бульбазавр, и даже ничтожное подобие тебя Райчу, но меня не проведешь,
Только ты мог разжечь спички моей страсти, я наклеила тебя на обои у кровати,
И теперь ты был со мной и ночью, всегда рядом, однажды лето кончилось,
В школе оказалось, что главный секс-символ и мега-альфач – Спайдермен, и мне пришлось
Соответствовать и купить наклеек Спайдермена, чтобы не быть изгнанной из стаи,
Но наклейки с твоим богическим торсом я так и не отклеила, потому что уж в мою Спальню они залезть не смогут, и ты, мой нежный Пикач, останешься в моем сердце
Навсегда.
Через десять лет я купила футболку Пикачу в Провиденс Молле и ношу ее дома до сих пор (на голое тело).