1
Он слыл, конечно, кавалером,
Он на балах блистал и был француз,
Для всех гусар он был примером,
И многих дам лишил он чувств.
Его клинок всегда был резвым,
А на пиру, бывал он редко трезвым,
России был он верным другом,
О нём, все знали в Петербурге.
Служил, как должно при дворе,
Прочёл не мало умных книг,
Был в курсе европейских политИк,
Но шаркать приходилось на ковре.
Его все звали попросту, Марат,
Но дядя был, тот самый Бонапарт!
2
Она была свежа, красива, благородна,
Собой умела на балах блистать,
Но молода, и потому ещё свободна,
Хотя могла и фавориткой стать.
Но более всего, женою стать желала,
Детей рожать и мамой быть мечтала,
Желанной была из питерских невест,
И родом из простых Смоленских мест.
Мечтала о любви, но только под венец,
Боялась Бога и молвы людской,
В душе хранила чистоту, покой,
Так воспитал её без матери отец.
Тем самым, для света славилась она,
А нянька, нежно, Аннушкой звала!
3
И вот случился бал, сияет весь дворец,
Там дамы блещут красотой, богатством,
Интриг и страсти открывается ларец,
Где кавалеров делят со злорадством.
И надо ж было, так судьбе случится,
На том балу героям нашим объявиться,
Марат и Анна встретились случайно,
Он был гусар, и это было ей печально.
Марат, лишь с нею танцевал и был учтив,
Как ангел плыл, искрил своим умом,
Душа забилась у Анны мотыльком,
О Боже, как сладок был его речетатив.
Желаньем грешным вспыхнула душа,
Сбежала Анна, юбками шурша!
4
Прекрасны тайны девичьей души,
Как всё не вовремя сбылось,
Они чисты, чудны и просто хороши,
К нему любовь, как будто гвоздь.
Он ведь француз, повеса, ловелас,
О скольких обольстил и с кем сейчас,
Рыдала Анна, закрывшись после бала,
Марат, о ней мечтал с вином в бокале.
Любовь, не значит только обладать,
Есть у неё совсем другие тайны,
Которые мы познаём своей печалью,
Когда с душой не можем совладать.
Любовь в нас дремлет лишь до той поры,
Когда, достойны станем мы своей мечты!
5
Всю ночь проплакав до самого утра,
И прочитав от папеньки письмо,
Она решила, это точно не игра,
Всё Анной было тут же решено.
Она уедет от Невы реки,
В Смоленске ждут давно её руки,
Блистать, уж нету больше сил,
С французом рядом, что душе так мил.
А там, на древней родине своей,
Она найдёт, о чём мечтала,
Там можно жить открыв забрало,
Без всяких пагубных страстей!
Порой нас рок ведёт своим путём,
Нам говоря, что сами мы идём...
6
Её руки, давно и нежно просит,
Он бравый бывший капитан,
Отцовский друг, она его выносит,
И к ним, всегда на ужин зван.
Он бодр, подтянут, образован,
И говорят, в любви подкован,
Без лишних трепетных затей,
Она готова нарожать ему детей.
Чтобы счастливой в этой жизни стать,
Любить самой и быть любимой,
Зажечь очаг небесной силой,
Как всякая заботливая мать.
Без сожаления покинут Петербург,
Где милый сердцу оставался друг!
7
Марат на утро протрезвился,
Он с Анной встрече был не рад,
Он заболел, но он крепился,
От женщин множество имел наград.
Влюбиться, как простой мальчишка,
Позвольте, для гусара это слишком,
Но мысли жгли его, сильней огня,
Марат велел седлать себе коня.
Промчав галопом вёрст пятнадцать,
Он не нашёл своей душе покоя,
Любовь, увы, сражает и героя,
Но перестал, мечтами бряцать...
Забыть нельзя, любить же невозможно,
Мы так порой хотим быть осторожны!
8
Устало поводья бросивши коня,
Марат вдруг получил привет,
Ещё своими мыслями летя,
Ему вручили с Франции пакет.
О Петербурге можно позабыть,
Ему в Париже надо срочно быть,
Но память Анну упрямо рисовала,
Душа, теперь её одну желала.
Марат шептал себе, ведь я же воин,
Во мне живёт и долг, и честь,
Сей крест мне должно несть,
Ведь я другой судьбы достоин.
Закрылись створки нежные души,
Кричали грустно в небе журавли!
9
Европу покорив, забыл от счастья Бонапарт,
России непокорность, мощь и силу,
Он с русскими надеялся на быстрый старт,
Свою армаду собирая возле Вислы.
Викторий много Бонапарт знавал,
Победы лёгкой он в России ждал,
Гостям, давно всем выучить пора,
Россия очень непонятная страна.
Для тех кто хочет нас завоевать,
Всегда столкнётся с трудностью одной,
Народ гордится здесь и Богом, и страной,
Мы вас прокатим, долго запрягать.
Всем непнятен твёрдый русский дух,
Кто к нам с мечом, замкнёт себе им круг!
10
Марат Россию хорошо уже познал,
Её просторы и народ основа государства,
Он дяде всё об этом честно рассказал,
Там зим холодных присутствует коварство.
За что Марат и был отправлен под ружьё,
Топтать, как все налитое жнивьё,
Он был душой конечно против,
С ума его, как прежде Анна сводит.
Ведь зря прольётся чья-то кровь,
Он в войнах, не видел больше толка,
Хотя не забывал и воинского долга,
Но миром правит лишь любовь!
Он всё же был, увы, солдат,
Война, давай, вперёд, Марат!
11
Приехав к папеньке домой,
Решила Анна предложение принять,
Была Анюта не в ладу с собой,
Женою капитана захотела срочно стать.
Отец, он отставной майор,
Всё понял, это просто вздор,
Так замуж выходить негоже,
Чтоб без любви, и сразу в ложе.
Но капитан его старинный друг,
Хоть не богат, но чист душой,
Живёт тут рядом, в общем свой,
И в Анну он влюблён, а вдруг!
Устроить счастье дочери, задача,
Что муж в отцы годится, пусть судачат!
12
И потому откладывать не стали,
Испытывать превратности судьбы,
И к марту, пару обвенчали,
На тройке промчавшись две версты.
Но с грустью Анна замужем жила,
Чего искала в жизни, не нашла,
В апреле стало вдруг известно,
О чём всем было интересно.
Что капитан ещё силён во всём,
И этому она, ей Богу рада,
А про себя, теперь забуду я Марата,
Сообщив отцу: ребёнка ждём!
Дитя любви, вернее может грусти,
Молилась Анна, пусть тоска отпустит...
13
А между тем, за Вислой наш герой,
Красоток польских тихо охмурял,
Им потакая, в их злобе над Москвой,
В любовь шальную с головой нырял.
Но Анну, всё ж забыть не смог,
То для гусара первый был урок,
Как часто мы душой незрячи,
Шальное, принимая за удачу.
И потому в судьбе одно ненастье,
Душа, то плачет, то грустит,
И в даль тоскливую летит,
Так, упускаем собственное счастье.
Мы в жизни, поголовно все ученики,
И потому, трепещем словно мотыльки!
14
В июне Бонапарт прошёл границу рубикона,
Конечно, без объявления войны,
Не знал, что этим, потеряет он свою корону,
Во славу Польши двигались полки.
Нашествия подобного Россия,
Не знала со времён Батыя,
И потому, почти весь царский дом,
Желал, чтоб мир скорей был заключён.
Наполеон вкушал победный свой сценарий,
Где Александру он отвёл вторую роль,
России царь сменил компании пароль,
Не спев его амбициям хвалебных арий.
И ощетинившись достойно и штыками,
Две русских армии пред ним стояли!
15
В Полесских топких и густых лесах,
Шли жаркие бои и схватки,
Для Бонапарта случилось всё не так,
Хотя дела у русских были шатки.
Французы окружить всегда пытались,
А русские, как привидения скрывались,
Так дело докатилось до Смоленска,
Устал француз, Россия показала блеск.
Потрёпаны уже войска Наполеона,
Но русские в сраженье не явились,
И мира, странно, тоже не просили,
Французов много уж отправили к Харону.
Что делать, Бонапарт уже не знал,
В России, русских, для сражения искал!
16
А под Смоленском страдала наша Анна,
И муж всё понял, хотя любил её одну,
Душа безбрежна была у капитана,
Ушёл, как все, он добровольцем на войну.
Успел жене лишь на прощание сказать,
Коль будет сын, то в честь его назвать,
Рыдала Анна безутешно у порога,
Зачем была ему такая недотрога.
Ведь муж любил её, она то знала,
Был ласков, нежен с ней всегда,
Хотя в глазах её была тоска,
Проклятую любовь свою не забывала.
Не зря Создатель нам душу подарил,
В ней для любви так много сил!
17
К Смоленску рвался доблестный Мюрат,
Но добровольцы воевать умеют тоже,
Под Красным стал насмерть их отряд,
Там Неверовский генерал, и что же?
Мюрат не смог пройти к Смоленску,
Ведь стойкость русских довод веский,
Но в том бою погиб наш капитан,
Забрав с собой десятка два улан.
Анюте вестка быстренько дошла,
Что муж её, пал смертью храбрых,
В бою кровавом и неравном,
Она, увы, теперь уже вдова!
Мужей всегда не просто хоронить,
Война, кому-то надо храбрым быть!
18
Смоленск был сдан, но русский дух,
Наполеон, конечно, был могуч,
От русских здесь попало оплеух,
Смоленск ведь от Москвы считался ключ.
При этом, русских он так и не разбил,
У них ещё так много было сил,
Шесть дней, гуляя по Смоленску,
Он думал, может мне остаться в блеске.
Французы привыкли воевать прилежно,
В Европе, всё было так красиво,
Все покорялись его уму и силе,
Народ же здесь относится враждебно.
Он не желает Европы ценности понять,
И над собою власть с покорностью принять!
19
Ведь скоро близится зима,
Остался месяц тёплый лишь один,
Кто обогреет войско мне тогда,
И он решился, мира господин.
Сраженье главных сил и пусть горит земля,
Он разобьёт у стен их древнего Кремля,
Тогда на милость мне они сдадутся,
Войска мои с победою вернутся.
Для всех я стану новым Македонским,
И Англия падёт к моим ногам,
Как покорилась Греция богам,
Пусть мира, запросит царь Московский!
Такими мыслями насытив разум,
Решил компанию закончить разом.
20
Но почему Москва, не всем понятно,
Уже поднялся весь народ,
Идея Бонапарта, так невнятна,
Все граждане и не было господ.
Так на Руси не раз бывало,
Война Отечественною стала,
И стали партизаны появляться,
От вражеских обозов избавляться.
Гусар летучих всюду развелось,
Они кусали часто, больно, жгуче,
Россия становилась сплошь колючей,
В пути солдаты видели лишь злость.
Сие понять французам не дано,
Они всё шли, и вот Бородино!
21
Кровавых битв описано уже немало,
О реках крови писать не вижу толку,
Все ужасы сообщать мне не пристало,
Две армии сражались очень долго.
И вспоминал былое часто Бонапарт,
Из всех сражений, и я ему не рад,
Кровавым и ужасным самым было то,
Что дал я под Москвой, в Бородино.
Французы в нём дрались неудержимо,
Поймал Марат казачьей пики треск,
И потому отправлен был в Смоленск,
А русские, стяжали быть непобедимы!
Виктории, опять не получилось,
К Москве, французы повлачились.
22
Французы, победно заняли Москву,
Но ведь Москва ещё не вся Россия,
Кутузов так решил, что быть тому,
Мы прирастём Уралом и Сибирью.
Здесь русский дух, здесь Русью пахнет,
Кто к нам с мечом, тот от него зачахнет,
Французы думали алтын, а тут полушка,
Москва для Бонапарта лишь ловушка.
Она сгорела и землю подожгла,
Ни мира, ни победы, лишь позор,
Поблек Наполеона гордый взор,
Война уже проиграна была...
Бежал француз позорно из Москвы,
Под громкое ура, на берегу Невы!
23
Об отступлении подумать уж пора,
Чтоб не идти через Смоленскую разруху,
Для Бонапарта закончилась игра,
Он развернул движенье армий на Калугу.
Фельдмаршал наш и умница Кутузов,
Всё разгадал, для Наполеона став обузой,
И от Калуги французов отогнав,
Отправил мёрзнуть в русский ледостав.
По старой, той, разграбленной дороге,
Брели обратно французы из России вон,
Теряя пушки, силу и можество знамён,
Наполеон сбежал, оставив армию в итоге.
Бесславно Европы закончился поход,
То был урок, для пришлых, иноземных орд!
24
У Анны, так тревожно на душе,
Все мысли только о своём Марате,
Хоть с животом большим давно уже,
Француз разбит, Марат не на параде.
Любовь свою по-прежнему кляла,
Но разлюбить, все так же не могла,
Французы отступали кое-как,
Без стычек, крови и особых драк.
Марат был ранен очень тяжело,
Прощался с жизнью уж не раз,
Но слышал Бога чудный глас,
В бреду он видел Аннушки чело!
В России, от Смоленска до Березины,
Французское звучало: Шер ами!
25
Марата в обозе при смерти везли,
Пытаясь избежать от партизан набег,
Но вдруг стрельба, погасли фонари,
Возница, со страху попросту убег.
Марат остался замерзать в подводе,
Метался он в жару не по погоде,
Отряд из русских мужиков и баб,
Его не бросил, хоть он им враг.
Ну что с француза этого возьмёшь,
Ведь не боец уж всё равно,
И на войне живёт добро,
Один лишь грех, коли убьешь.
К ближайшему свезли его поместью,
В душе у русских, так много места!
26
Марата привезли, где Аннушка жила,
Отец был против, но Анна настояла,
Благоволит, бывает всё же нам судьба,
Ухаживать за ним её заботой стало.
Но был Марат уж очень плох,
Она молилась, помоги мне Бог,
Любовь, забота, лучшее лекарство,
Ну и конечно травы и знахарство.
И вот однажды, рано утром,
Марат пришёл в себя, очнулся,
Любимой слабо улыбнулся,
Ведь жизнь устроена так мудро...
У Анны слёзы счастья на глазах,
Любовь, совсем не флирты на балах!
27
И на его груди Анюта зарыдала,
Ведь скоро ей рожать уже,
Она его любила, так же проклинала,
Теперь тревожно на душе.
Что дальше с ними, с сыном будет,
Он враг, отец не позабудет,
А если вдруг он их проклянёт,
Или Николку сына заберёт?
Марат лишь прижимал её к груди,
Шептал ей много нежных слов,
Взывая к Богу, за свою любовь,
Она одна и лучше не найти!
В любви есть разные дороги,
По силам нашим, их даруют Боги!
28
Марат пошёл уж на поправку,
Хоть знал, что любит дочь его,
Отец Анюты дал ему отставку,
Забыть не смог он друга своего.
Потребовал немедленно убраться,
Как только сможет сам передвигаться,
С Маратом Анюта расцвела,
Они порой всё говорили до утра.
Ей очень шёл её большой живот,
Она по дому двигалась, как утка,
Шетала животу, моя малютка,
Марат шутил, там богатырь живёт.
Меж ними нежность лишь струилась,
Любовь в глазах сияла и искрилась!
29
Марат пришёл к отцу Анюты,
Просил не гнать из дома прочь,
В России, попросит он приюта,
Возьмёт с Николкой замуж дочь.
Отец и слушать даже не хотел,
Ведь православие не твой удел,
Марат вернулся в комнату свою,
В раздумье встретил он зарю.
И утром к Аннушке пришёл,
Решил он, раз и навсегда,
Что здесь теперь его семья,
Сияла Анна, выход он нашёл!
Любовь, не ведает религий,
И в этом смысл её великий!
30
Уехали все как-то в церковь,
Но Анне было очень тяжело,
Она осталась, что было редко,
Потом немного всё же отлегло.
Марат был рядом, как всегда,
Они тихонько играли в города,
У Анны началось внезапно,
Всё из неё, как будто залпом.
И чтоб помочь родиться сыну,
Она Марату указания давала,
И он метался поправляя одела,
Зубами перегрыз ей пуповину!
О, это чудо, человек родился,
Марат картиной этой насладился...
31
Марат ребёнка в руки нежно взял,
У Анны по щеке скатилася слеза,
Ведь, как родного сына он принял,
От счастья светятся её глаза.
А тот, горластый голосок,
У мамки ищет быстренько сосок,
Марат сел рядом, улыбался,
За что он яростно сражался?
Всё рядом, вот дитё, она,
Простое человеческое счастье,
Любовью, принято причастье,
Кому нужна проклятая война?
О, если б в мире не было войны,
То сколько места было б у любви!
32
Вернувшись с церкви их застали,
Отец Анюты постоял и помолился,
Они втроём так сладко спали,
К себе наверх со вздохом удалился.
А там налив себе две рюмки,
Свои пустился думать думки,
А может дочь во всём права,
Кто знает у любви края.
Нам надо многое пройти, познать,
Любовь не только вздохи при Луне,
Мы с ней порой горим в огне,
Что бы в себе, свою любовь признать.
Как разобраться в собственной душе,
С кем будет рай и в шалаше?
33
Коль любит, то зачем сбежала,
Ведь от себя не убежишь,
Женой другого человека стала,
Люби, любовью если дорожишь.
Марат другим тогда ведь был,
Повесой неразумным слыл,
Им трудный путь пришлось пройти,
Что бы друг друга обрести.
Так думал мудрый Аннушкин отец,
И улыбался собственным грехам,
Им надо в православный храм,
Решив отправить дочку под венец.
Он выпил, крякнул, прослезился,
Вопрос России с Францией решился!
34
Наутро он позвал Марата,
Негоже дочке одинокой быть,
Я знаю, будешь очень рад,
Руки проси и обещай любить.
Но только православным станешь,
У алтаря ты с ней предстанешь,
И с тем Марата к Анне отпустил,
Для счастья дочки гнев отца остыл.
Анюта очень радостна была,
Марата целовала, не спешила,
Бог знает, как она его любила,
Как повернулись вдруг дела.
Ведь Бог на небе всё конечно видит,
Нам от судьбы давая в руки нити!
35
Марат, как обещал, крестился,
Теперь он православный, как и все,
Со старой верой он простился,
Живёт в краю бревенчатых церквей.
Николку с Аннушкой лелеет,
О прошлой жизни не жалеет,
Он удостоен лучшей чести,
Руки красивейшей из женщин.
Колокола торжественно звучали,
Крестился православный люд,
Как будто в церкви ангелы поют,
Когда Марата с Анной обвенчали.
Любить всегда старайтесь так,
Чтоб рубль не менялся на пятак!
36
Россия стала родиной второй,
Марат всё видел, много понимал,
Народ хоть бедно жил, но с теплотой,
О том, он на войне ещё узнал.
Марат с соседями был дружен,
Но вот душа, звала на службу,
Ведь он гусаром был лихим,
В любви, заботах пролетали дни.
И Анна вновь тяжёлой стала,
Со счастьем не прятала лица,
Хвлила мужа, небо и отца,
Теперь она уж дочку ждала.
Не должно быть у нас иных затей,
Любить, рожать, растить детей!
37
Марат и Анна так решили, и не вдруг,
Коль Манифест теперь позволил,
Родится дочь, они уедут в Петербург,
Марат военной службы стал достоин.
Он православным стал недаром,
Хотел он русским стать гусаром,
И к Рождеству Анюта разрешилась,
Красотка дочь у них родилась.
Её в честь бабушки, Анжелой нарекли,
Она росла почти, как на дрожжах,
В своих чудесных улыбаясь снах,
Как много разной было в ней крови.
Любовь не знает сословий и границ,
Она сокрыта в таинстве ресниц!
38
Николка и Анжела росли как в сказке,
Прошёл уж год, как всё вокруг,
Любовь родителей и деда ласка,
И надо собираться в Петербург.
Скупой слезой прощался дед,
С крыльца ушёл, сказал, что не одет,
Но вдохновенны были лица,
Марат и Анна знали, там столица.
И каждый думал немного о своём,
Сверкать балами не хотелось,
Но жить в столице, это смелость,
Теперь они семья и даже не вдвоём!
Санкт-Петербург, любимый город,
Он стал сердцам их очень дорог!
39
Семью столица быстро закружила,
Марат красавец был чернявый,
Но шик и блеск его не ворожили,
Хоть статный он и кучерявый.
Всего одна интрижка знатной дамы,
Марат мог стать опять гусаром,
Но дорожил он Анной и детьми,
Теперь сильнее не было любви.
Былым Марат не стал, наелся впрок,
Знаком он был со светской мишурой,
Там пустота и зависть тешились собой,
И это был его второй урок.
Нас жизнь всегда чему-то учит,
Судьбой своей нас часто мучит!
40
И потому, он есаул казачьей сотни,
Растит детей и любит лишь жену,
России служит наш Марат охотно,
И вроде дочку ждут и не одну.
Ведь жизнь, всегда имеет смысл,
Когда все помыслы стремятся ввысь,
Не оставляйте эту чистоту,
В себе, не загубите красоту.
Любовь, всегда, во всём права,
Не проклинайте, выбирая путь,
Душа, поможет не свернуть,
Пусть лучше будет проклята война!
Любовь, наш трепетный урок,
Не всяк, его освоит в нужный срок...