- Ты путаешь причину и следствие, - бархатный голос баронессы обнимал её любовника, заставляя его тело снова купаться в волнах недавнего наслаждения. – Вовсе не некая изначальная порочность толкает кайзера в объятия разных женщин, а то же презрение к порокам, которое тебя самого столь часто охватывает, когда ты сталкиваешься с людской гнилью, - она с нежным умиротворением наблюдала, как проголодавшийся юноша уплетает разогретый ужин. - Сейчас у тебя порядком идеализированные представления о сестре, ты ещё не видишь в ней женщину. Но если говорить даже в их рамках, разве не умён тот мужчина, что старается быть с чистым и добрым человеком? Разница пока лишь в том, что ты хочешь себе умную спутницу, а у них всегда есть амбиции. Но это лишь потому, что ты пока что не забрался на ту высоту, с которой давно смотрит на мир кайзер.
Райнхард даже жевать перестал от изумления – сейчас он ощущал нечто подобное тому неудобству, что появилось при разговоре со стариком Гриммельхаузеном накануне той прогремевшей битвы, а затем когда пришло известие, благодаря кому Кирхайса всё-таки повысили в звании. Опять он к чему-то совсем некстати повернулся спиной, и какое счастье, что этот маневр хотя бы безопасен. За это неожиданное везение нужно было срочно поблагодарить Вселенную…
- Мне невыносима мысль, что моя сестра всего лишь орудие для удовольствия пресыщенного жизнью властелина, - с тяжёлым вздохом произнёс он. – Из-за неё я не могу смотреть на вещи таким образом, словно это обычный роман между мужчиной и женщиной. Точно так же меня не волнуют резоны маркизы, что в ослеплении страсти жаждет уничтожить мою семью. Для меня очевидно лишь, что Хердер поступил неумно, опрометчиво выполняя её повеление. Он так торопился уничтожить нас с Кирхайсом, что я начинаю опасаться уже другого – кабы у него всё получилось, к примеру, то обещанного перевода с Капче-Ланки он вряд ли бы дождался. Либо дождался бы, чтоб очень скоро умереть от руки очередного киллера, во всяком случае, со стороны Бенемюнде это был бы логичный следующий шаг.
Баронесса снова ослепительно улыбнулась, без особой нужды поправив застёжку алого боди, обнимавшего её крепкое тело, утонувшее сейчас в кресле алькова, куда молодая пара перебралась из кабинета через потайную дверь.
- Ты всегда теряешь аппетит от волнения? – хотя в голосе её сквозила нежная забота довольной жизнью женщины, взгляд её напоминал полководца, собирающего информацию о грядущем сражении. – Старайся бороться с этой привычкой, иначе однажды печень не выдержит и уронит тебя в обморок. Привыкай есть, не смотря ни на что – даже если вокруг начнётся светопредставление, - заметив, что её слова приняты к сведению, она продолжила прежним тоном. – Мне нравится, что ты способен выходить из навязанных тебе штампов, надеюсь, ты от роду такой, а не от постоянного нервного напряжения. Однако на самом деле тебе не нравятся совсем другие вещи – то, что сестра выросла и оставила тебя ради своей личной жизни, а также способ, которым это было проделано, от него зависит фактически всё в восприятии любых событий. Сюзанна точно так же не способна понять, отчего её оставил кайзер, предпочитая винить в этом твою сестру, погоду и козни придворных, хотя на самом деле она просто капризная глупышка, а такие не во вкусе мужчины, которому нужно отвлечься от тяжести управления всей помойкой рейха, как ты её образно называешь. Все хотят душевного тепла, не всем нравится его дарить, как тебе, а уж принимать реальность какой она есть и вовсе непосильная задача для многих. Однажды ты тоже поймёшь, что множество людей видят в тебе лишь орудие для достижения своих целей, будь то средства к существованию либо просто уютненькое личное ничегонеделание, так дай Бог тебе не возненавидеть всё человеческое разом.
- Так именно этого я и боюсь, Магдалена, - Райнхард посмотрел на свою собеседницу долгим взглядом будущего императора. – Сестра уверяет меня, будто счастлива, но как я могу этому верить, учитывая то, что уже произошло? Если для таких людей, как маркиза, обычное дело уничтожить меня и Зига только для того, чтоб ей досадить, что ж они с ней-то сделают, как только доберутся? А я фактически не могу её защитить – ну не позорное ли положение?
- Защищать женщину должен тот мужчина, которого на себе выбрала, - пожала плечами молодая дама. – Пока что кайзер хорошо с этим справляется, не находишь? У тебя есть своя жизнь, которую ты должен прожить для себя и близких, которых ты сам выберешь – или которые выберут тебя для этого. Последнее обычно прочнее, если ты ещё не уяснил себе этого на примере тех людей, что хотели бы тебе помочь. Жертвы во имя высоких идеалов никогда не оправдывали себя ни для кого и ничего, кроме горя, никому не приносили. Пока ты делаешь, что сам хочешь, ты на своём месте. Посмотри на себя – причём тут все эти красивые слова о защите сестры – ты ведь просто хочешь сам контролировать ситуацию, вместо того, чтоб тобой распоряжались, так? – с этими словами она встала и приблизилась вплотную к молодому офицеру, казалось, только для того, чтоб удостовериться в утвердительной реакции на них. – Ну-ка, ответь мне для чистоты, чего ты хочешь в данную минуту?
Райнхард скромно потупился, но лишь на краткий миг. А затем тоже встал рядом во весь свой рост восемнадцатилетнего воителя. Ничуть не смущаясь тому, что алый атласный халат разъехался почти на половину от этих движений.
- Магдалена, это нескромно, - пророкотал он с нежной улыбкой, - однако, раз Вы спросили, я должен принять этот вызов… - на этот раз он смотрел ей в глаза без всякого стеснения, будто и не было уже ничего в мире, что могло привлечь его внимание. – Я хочу ещё, и прямо сейчас. Если вы меня не одёрнете, я не остановлюсь сам.
- Слова не мальчика, но мужа, - с милой иронией заметила дама, тихо просияв и аккуратно вложив ладонь собеседника в свою. – Условности предполагают здесь томные охи и призывы действовать, учти. К слову, так воспитаны те, кто подобен твоей сестре. Грубый напор их не испугает, а лишь будет воспринят как должное. Но ты не пьёшь пиво и разбираешься в вине даже без опыта, а потому тут уместнее совсем другой способ осуществить это желание.
- У меня хватит терпения с ним ознакомиться, - неторопливо кивнул головой фон Мюзель. – Что я должен делать?
Баронесса просияла тучей звёзд в снова потемневших очах и приблизилась, чтобы покрепче обнять кавалера. Халат плавно стёк с крепкого тела молодого офицера на пол.
- Просто предоставить мне действовать. Ну, и оценивать удовольствие, ни о чём больше уже не думая.
- Принимается, - чётко и внятно проговорил будущий фон Лоэнграмм.
- Идём на постель, - будничным тоном, но уже учащённо дыша, произнесла женщина. – После ангины стоять на коленях тебе может не только не понравиться, но есть даже риск нарваться на болевой прострел.
- Плотно упаковано, - с любопытством оценил после Райнхард, рассматривая свои связанные атласным поясом руки перед собой. – При желании даже не порвёшь.
- Просто забросишь их пока за голову, когда ляжешь спиной на подушки, - спокойно объясняла его леди, осторожно колдуя с шёлковой повязкой для глаз. – Пока ты не определишься с положением, тебя нельзя растягивать и крепить.
- Надо сказать, это мило и уютно даже, - отозвался он тоном старого друга, выполняя сказанное. – Хороший способ думать только о приятном, не отвлекает ничего.
- А теперь молчи, пока хватит силы сдерживаться, потом можешь постепенно позволять себе активно реагировать, когда заметишь разницу, - тем же тоном проворковала баронесса и надолго замолчала. У неё хватало чем заниматься, да и разговоры были уже совсем не нужны.