Костёр уже сгорел, сгорел почти дотла.
Всё, что румянилось, и пело, и пылало,
осело в серебро и горсткой пепла стало,
небесной подпушью, отряхнутой с крыла.
Порой метнётся свет, как рдяная игла,
продребезжит огнём, занудно и устало,
и снова спрячется в бездушье, в покрывало,
в синь безразличия, где ни добра, ни зла…
Ты губы вытяни подобьем алых крыл,
и дунь на холм золы, дунь резко, что есть силы,
и вот, он вновь горит, и брызжет искрой ввысь!
Но этой вспышкою растратится весь пыл,
ещё оставшийся у меркнущей могилы,
а дальше дуй-не дуй… Не надо. Отвернись.