Я склеил лицо Твоё из
Отголосков,
Осколков,
Навылет прорвавших кору головного
Мозга,
Отдал Тебе влажного августа силы.
То важно ли?
— Анастасия!
Предсмертного всхлипа ты
Анестезия.
И смерть под гнетущими кущами липы.
Либо
Ветвями осины.
— Анастасия!
Скрываясь от прочих, меняя мотивы,
Я жду Твоей воли за рваною ксивой;
Я жду Твоей воли.
Раздастся в неоне
Ночного содома:
— Анастасия!
Я раб Твой безгранный, безбрежный
И обезображенно вежливый.
Если же!
Путь указующий перст Твой
Направит к огню —
Благодарною пешкою
Двинусь на суд Хиросимы,
Зачав мировую войну.
Во истину
— Анастасия!
***
А немощный некто склонялся над телом,
Скрепляя конечности собственной плотью
И п;том,
Сотрясшись в опрелостях.
Как вдруг разрывными снарядами
Живые глаза загорелись.
Как вереск,
Как яблоня.
Отпрянул испуганный некто,
Забился под собственный пульс.
Синхронно завыли планеты,
Сменили космический курс.
Вздохнула впервые Богиня,
Творение слабого труса.
Величием снов опоенна,
Сподвигнута болью чужой...
Низвергнула тело в геенну,
А власть прокрутила ножом
И встала пред Ним на колени.
***
Предательски честное слово,
Измученно сладкий нектар.
Инверсией белой и черной
Крови
Становится красный и синий.
Достойный принять снизошедший
Дар,
Он снова зовет её
— Анастасия!
Не в силах её оправдать.