(Часть 1)
Казался песней скорби чаек крик...
В пучину мрака глубины бездонной
Печально уходил разбитый бриг,
В рассветной мгле на гибель обреченный.
Кренилось судно медленно на борт,
Снастей остатки скатывались в воду,
А под бортом кипел водоворот,
В пробоины вливаясь полным ходом.
Борта скрипели, словно стон и крик
Корабль издавал в тоске предсмертной,
И словно руку, вверх подняв бушприт,
Пошёл на дно в бурлящей круговерти.
Команда из оставшихся в живых,
В молчаньи скорбном отплывая в шлюпках,
"Взяла под козырек" в прощальный миг,
В последний раз честь отдавая другу.
Потоки слёз катились по щекам
Мужчин суровых этим хмурым утром.
В последний путь ушёл их капитан,
Не пожелавший расставаться с судном.
* * *
Всё глубже в сумрак погружался бриг.
Вверху из виду пропадало небо,
И холод сковывал движенья каждый миг,
И сердце от печали холодело.
В запасе - жизни несколько минут.
Последний воздух, с шумом вылетая
Из темноты затопленных кают,
Вверх пузырьками поднимаясь, таял.
"Ну вот и всё...", - подумал капитан,
И роем в голове крутились мысли.
Держась рукой за сломанный штурвал,
О бриге думал он, прощаясь с жизнью.
" Прости, дружище, что не уберёг,
Что вовремя беды я не предвидел.
Ты выходил из бури, словно бог,
А я... Скалы подводной не увидел.
Да кто бы и увидел в этой тьме?
В ревущих волнах, бешеных, как дьявол,
Плясали, будто, тысячи чертей,
Гоня на нас гигантский вал за валом.
Такой стихии не было давно.
И скольких моряков скидало за борт...
Мы до последнего боролись, всё-равно,
Но эти камни... Подери их дьявол!..
Ты столько раз спасал нас из беды,
Как ветер, быстрым был и невесомым, -
Под килем, словно, не было воды...
Куда уж там торговым галеонам!
И если было в схватке суждено
С пиратами нам в трудный час сразиться, -
Бандитов отправляли мы на дно!
И ты нас снова уносил, как птица.
Ты - мой родитель, детище и друг!
Мой кров и дом! Семьёй была команда.
Я не могу тебя лишиться вдруг,
И не позволит мне честь капитана.
А моряки... Да будет к ним всегда
Фортуна, как и прежде, благосклонна!
Пускай домой вернутся без вреда,
Ведь ждут их жёны с нетерпеньем дома.
Моя душа останется с тобой.
Уходим вместе в мир иной достойно,
И будет пусть скелет холодный мой
В твоих ладонях вечно спать спокойно..."
С морской водой солёная слеза
Перемешалась в сумрачных глубинах,
И капитан, с тоской закрыв глаза,
Отправил к небу свой последний выдох.
(Часть 2)
Сиянье бликов радужных на дне
Виденьем зыбким сумрак осветило.
В бреду он видит их? Или во сне?..
Не знал, что смерть приходит так красиво.
Изгибы тел, танцуя в глубине,
Переливались перламутром нежным,
И волосы вились, волна к волне,
В движении воды струясь небрежно.
"Мой Бог... Русалки!" - думал капитан,
"Вот довелось-же встретить! Наважденье..."
Увидеть их он столько лет мечтал,
Как чудо из чудес, хоть на мгновенье,
Но встречи той не пожелать врагам!
Ведь говорят, русалки - злые ведьмы,
Что призывают в море ураган,
И топят корабли, лишь для потехи,
И моряков, что волей злой судьбы
К ним в руки, словно в сети, попадают,
Любовною тоскою сожжены,
Во мрак глубин со смехом увлекают.
"Я брежу, видно..." Воспаленный мозг
Горел огнём. Сознание теряя,
Наш капитан увидел, словно сон,
Зелёных глаз манящее сиянье,
И золото струящихся волос,
Расплывшись вкруг лица, огнём пылало,
Сверкая, извивался рыбий хвост...
Но капитана жизнь уж покидала.
Вокруг него сомкнулось рук кольцо,
Но он не чувствовал объятий страстных,
И золото волос его лицо
Накрыло в этот миг уже напрасно.
И шёпот нежный музыкой звучал,
Зовя его, и к жизни пробуждая,
Но человек, увы, не отвечал,
И всех богов подводных призывая,
Она шептала на ухо ему
Слова любви и сладостных желаний,
И за собой тянула в глубину.
Пропев молитву древних заклинаний,
Произнесла: "Замкнулся жизни круг...
Печаль забудешь. Лишь любовь всесильна!
Я помогу тебе. Живи, мой друг!"
И в поцелуе... в бездну утащила.
(Часть 3)
Подводный мир окутан тайной снов.
Покоем и безмолвием объятый, -
Обитель всех земных первооснов,
И колыбель ушедших безвозвратно.
Там дни, что годы, годы - как века,
Размеренны, тихи и незаметны,
И монотонно времени река
В забвенье погружает все секреты.
Там в чёрных безднах дремлет вечный мрак,
В своих загадках древних - беспросветен.
Там жизнь во тьме идёт за шагом шаг,
Не изменившись за тысячелетья.
И горе тем, кто в сумраке рискнёт
Спуститься вниз, в одну из тёмных впадин.
Живым никто оттуда не уйдёт,
Попав на зуб голодных древних гадин.
Лишь шрамы сильных и седых китов,
Что вырваться смогли из жуткой бездны,
Расскажут о хозяевах зубов,
Оставивших гигантские порезы...
* * *
В глубинах синих, где сквозь толщу вод
Дневное солнце всё-же проникает,
В подводных гротах прячется народ,
Что тайны первозданные скрывает.
Цивилизаций прежних злой удел -
Уйти в забвенье в бездну океана,
И унести с собой в подводный плен
Секреты скрытых драгоценных знаний.
Науки древних пращуров Земли
Несли в себе вселенские ученья.
И люди той эпохи жить могли,
Владея даром самоисцеленья,
И тесную поддерживали связь
С мирами Космоса, и запредельным миром,
Входили в сон сомати, растворясь
Сознаньем в дебрях тонкого эфира.
Они умели видоизменять
Живых существ, и уходя от смерти,
Клонировать, в анабиоз впадать,
Жизнь продлевая до тысячелетий.
Высокоразвитые души и тела
В своём развитии дошли до совершенства.
И в процветании их жизнь текла,
В идиллии с природой и блаженстве.
Но рок судьбы коварен и жесток.
И содрогнувшись от упавшего болида,
Расколотая, в толще чёрных вод,
Древнейшая погибла Пацифида...
С тех пор живут в обители глубин
Морские люди с рыбьими хвостами,
И не подвластен времени их мир,
Хранивший тайны древние веками.
(Часть 4)
Где монолитом устремляясь в высь,
Подводные с глубин тянулись скалы,
Где солнца луч сквозь синеву проник,
Играя светом в радужных кораллах,
Русалки, в чудной грации своей,
Танцуя и кружась в движеньях гибких,
Резвились среди бликов и камней
Со стайкой юрких серебристых рыбок.
Среди русалок, в облике мужском,
Неспешно плавали могучие тритоны,
Оберегая свой подводный дом
От злобных тварей из глубин бездонных.
Спускались в глубь, к погибшим кораблям,
И подбирали старые кинжалы,
Чтобы при случае, достойно побеждать
Прожорливых акул в боях кровавых.
И были игры у русалочьих мужчин,
Где состязались в скорости и силе
Тритон могучий и стремительный дельфин...
С дельфинами русалки дружно жили.
Средь них печален был один тритон.
Прошли года, а может-быть, столетья,
Но помнил он, как явь, далёкий сон,
Окутавший сознанье, словно сетью.
Он слышал голос в том далёком сне,
Слова, что память всё-еще хранила,
Гипноз зелёных глаз... Лицо в огне...
"Печаль забудешь... Лишь любовь всесильна..."
Любовь? Он помнил... смутно... И опять
Стремился вниз, где в сумрачных глубинах
Он должен постоянно охранять
То, что дороже всех сокровищ мира.
Но вспомнить он не мог, о чём грустил,
Лишь вновь и вновь манил его подспудно
Едва заметный в глубине бушприт
Гнилого развалившегося судна.