Мне не нравится чёрное с красным – ритуальное сочетание цветов,
Я помню такой знак на машине, увозящей гроб.
Мне было тринадцать. Еловые ветки за гробом…
Еловые ветки… С тех пор я боялась и Нового года.
Но время прошло. Много времени.
Стёрлись детские ассоциации, чёрное стало чёрным, а красное — красным,
а ёлки – всего лишь деревьями, зелёными и голубыми,
красавицами молодыми и мудрыми – высоченными.
Но только детские ужасы не поддаются лечению.
Я не люблю чёрное, я не люблю красное,
я и теперь не люблю кем-то брошенные на дорогу еловые ветки
и на погосте ограды-клетки…
Меня давят заборы, рабица, небоскрёбы.
…Но мне многое нравится! На выходе из утробы
я увидела Свет и запомнила его цвет.
Это был ослепительный свет свободы.
Мама сказала, что я даже не плакала, нет.
Родовые пути – лабиринты, которые снятся взрослым.
(«первый срок отбывал я в утробе – ничего там хорошего нет»)
Свет в тоннеле, куда трудно протиснуться – первый свет.
Мы, младенцы, ломали ключицы, чтоб выползти – возле
света свободы. И после, и после, и после –
мы ломались, ломали тела, так стремясь на свет…
Свет второй... Свет четвёртый. Ступень за ступенькой – выше…
И второе дыханье за так никому не дарилось,
И ночное сиянье – не всем, даже робкое лунное…
…Мама, милая мама, сегодня ты мне приснилась:
улыбалась из света: красивая, добрая, юная.