Он не боялся, не просил… и не надеялся, –
надежда затерялась впереди.
Ускорив шаг к весенней юной свежести,
увидел тех, – на уровне груди.
Писали письма, взглядами горя!..
Тянулись, – да с раскрытыми ладонями!
Но в памяти со скрипом, гулом, полные,
шли вагонетки чёрного угля.
Дорогами ходили внешне разными,
ведущими за грань судьбы не раз:
горячими, холодными от разума,
с единственным названием – приказ.
Там мастерски в один канат плелись,
короткий выбор, долгие последствия,
и тройка во хмелю там куролесила,
подогревала милостью там высь.
От пережитка – страха изначального,
от умаленья правды на стволе,
он сгрёб свою историю отчаянно,
и бросил в печь, оставшись на нуле.
Мол, оправдают, как увидят толк.
Просят, – сказал, – коль заблагорассудится.
И подворотнями ушёл с проезжей улицы,
голодный, злой и серый, старый волк.
Перед глазами: сомкнутые челюсти,
стекает в предвкушении слюна…
Пощады не просил, и не надеялся –
с надеждой разлучили времена.
17.12.2018 г. Игорь Стрелков