Я видел критика поэта:
в глазах - смертельная тоска,
который говорил при этом,
что рифма, видите ль, не та,
что на неё он сам подсел,
что ни одну собаку съел.
А юный претендент, внимая,
самодовольства не терял.
Речь выслушав с большим вниманьем,
вдруг на прощание сказал:
- Я, извиняюсь, сам поэт
и лучшего на свете нет!
Тут понял я, что
неспроста
в глазах у критика тоска.