Я выплёскивал душу. И даже к тем
Кто меня никогда не любил -
Льнул душою [ей Богу, не знаю зачем!],
Из последних, что было сил.
Я кричал им:
- Товарищи, душит тоска! -
[Раскрывал себя точно шкаф],
Но любовь, как всегда оставалась зла,
Всю себя для других раздав.
И я плёлся за нею [что ж, был дурак],
Провожал до вокзала в ночь.
И просил. И сжимал свою руку в кулак,
А любовь уезжала прочь..
В телефонных простаивал. Жёг мосты.
Обещал ей весь мир к ногам.
Но любовь говорила:
- Полей цветы.
И не нужно нам этих драм.
Зачеркнув непонятной тревоги тщету,
Стал безропотно тих и нем.
Никого больше в дом никогда не жду,
А прощаюсь,
так насовсем..